История фирмы Фаберже. (2010).

 Валентин Скурлов. Статья 2010 года.

История фирмы Фаберже. (2010).

     90 лет без Карла Фаберже...

      Итоги подводить рано.

    24 сентября 2010 года исполняется 90 лет, как ушел из жизни 

великий российский ювелир Карл Фаберже.

     Он дал сивременным ювелирам России свою систему, свой «язык», 

как Пушкин обессмертил свое имя, дав нам русский классический 

язык, на котором мы говорим и пишем. «О. Великий и могучий 

русский язык!», - говорил другой великий писатель Тургенев.  Хочется 

продолжать дальше: «во дни сомнений и печали, ты единственный мне 

надежда и опора, О великий и могучий русский язык!».

    То же и с Фаберже.  Его творческий метод – для нас надежда и 

опора. Его метод, это инструмент, язык интернационального общения, 

золотой ключ к постижению мирового ювелирного искусства.

      Со времени выхода книги Г.Ч. Бэйнбриджа (1949  год), и 

устройства первой выставки произведений Фаберже в том же году в 

Лондоне, прошло более 60 лет, а если  отсчитать ретроспективно  от 

рубежа 1950 года, 70 лет назад, то мы застанем 1881-1882  годы - эпоху  

восшествия  Александра III на престол и первой  встречей самодержца 

с  Карлом Фаберже на Всероссийской художественно – промышленной 

выставке в Москве.  Царь приобрел у ювелира аапонки со скарабеем, а  

Карл получил первую награду – золотую медаль.  

     В конце 1940-х годов, 1880-е годы казалось далекой исторической 

гранью, за которой уже маячили тени Сазикова,  Никольса и Плинке, 

Дюваля и Адора. Сейчас такой же стариной кажется творчество 

Георгия Савицкого (умер в 1949 г.), Бориса Фердмана – Клюзеля (умер 

в 1959 г.), Александра Бенуа (умер в 1960 г.) сотрудничавших с 

Фаберже еще до 1917 г.,  поколению художников и искусствоведов, 

пришедших им на смену.  И как  на рубеже 1950-х многое было неясно 

и непонятно в делах Фаберже, искусство которого было  чуждо 

социалистическому поколению, так и современному поколению 

неясно, непонятно и чуждо многое из того, чем жили, что любили  и 

что создавали  люди  сталинской эпохи. 

      Художник более чуток и гибок, чем историк, его глаза не столь 

безнадежно закрыты шорами, его мозг не столь предательски 

загружен теорией и всякими предвзатостями, как у историка – 

профессионала, вот почему он способен лучше разобраться в качестве 

и относительной значимости искусства недавнего прошлого.  Если  

художник  не всегда  справедливо оценивает только что отживший 

этап, то искусство, имеющее 100-летнюю давность, находит в нем 

обьективного и правдивого ценителя, который ошибается меньше и 

реже, чем ценители – профессионалы.

      Еще не написана истинная история фирмы Фаберже и ее 

гениального основателя,  не раскрыты причины его  появления этого 

феномена в искусстве, его характер, роль и значение.  Многое из того, 

что написано и продолжает публиковаться об искусстве Фаберже,  не 

столько разъясняет, сколько затемняет и запутывает все эти вопросы.

       Не состоятелен общепринятый взгляд на Фаберже как на некий  

эстетически единый фронт новаторски настроенной группы 

художников, противопоставляюший псевдорусскому стилю, 

заимствованному у Запада модерна и нарождающемуся искусству 

буржуазного кича.  Эту группу усложно назовем «Студия Фаберже». 

Идеология деятельности таких художественно – промышленных 

студий разработана Уильмом Моррисом и Макинтошем, а в России 

практически реализивана в деятельности фирмы Фаберже. Постоянная 

часть  группы художников и скульпторов к 1895 г . в  Санкт – 

Петербурге насчитывала 12 чел, и  7 чел. в Москве,  в 1910 г. – 20 чел. в 

северной столице и 12 чел. в Москве. Привлекались архитекторы и 

дизайнеры на «временные заказы» (термин Бирбаума).  

     Общей художественной платформы у «группы Фаберже» не было ни 

к моменту ее основания, ни  в дни закрытия фирмы.  Серьезными были 

различия в воспитании членое семьи Фаберже и Бенуа, по сравнению с 

биографией художников, - выходцев из крестьянских семей 

Прибалтики или ремесленников Петербурга и Москвы, такох как Иван 

Либерг, Федор Грюнберг или Иван Комаленков и Михаил Иванов. Как 

видно из отчета критика о выставке 1882 г. Карл Фаберже смотрел на 

свое искусство как на попытку открыть глаза публике и художникам на 

подлинное искусство. Что же для Фаберже было подлинным 

искусством?  Искусство мало бросающееся в глаза, но передающее и 

изменяющую  окружающую предметную среду лучше, правдивее, 

тоньше и культурнее, чем ее передавали на предщественники и 

современники, и как это было представлено выставках 1860-1890 гг. Не 

было ни одной непонятой работы, что  давало бы право говорить  

критике и публике о  «элитарности» и «суперэстетизме. Выставленные 

Фаберже в 1900 г. в Париже произведения были  совсем другие и, 

прежде всего, гораздо лучше, чем  продукция его конкурентов, 

коллекция Фаберже была встречена хулой со стороны парижских 

критиков, инспирированная порижскими ювелирами, увидевшем в 

Фаберже угрозу утраты своей монополии. Исключеением явились  

выступления е русской печати и  отчете о выставке, но даже Александр 

Бенуа не увидел в произведениях фирмы  Фаберже на выставке  

«оригиинальности».

      Подбор предметов Фаберже  выставках 1900 г/ в Париже  и 1902 г. в 

Санкт-Петербурге, показывает, что никакой ставки на определенное 

направление в искусстве здесь не было. Были представлены 

классические стили: эпоха Людовиков, Ренессанс, Ампир, русский 

стиль.  Модерна не было среди экспонированных  предметов Они 

появились только позднее, но в очень малом объеме и под  влиянием 

воли заказчиков, чьи пожелания, фирма, как капиталистическое 

предприятие ны могла игнорировать.

       Второе, неверное утверждение, рисует «группу Фаберже» людьми, 

отравленных ядом «историзма» и «ретроспективизма» и 

растворившизся в них. Если бы отрава была столь жестока, но  модерн 

вообще не мог бы найти  места в коллекции Фаберже, особенно его 

Московского отделения. И в чем историзм Савицкого, Фредмана-

Клюзеля, Василия Грачева?  Или Виктора Аарне, которого в фирме 

любовно зввали «наш Лалик».

       Камнерезный  потенциал «группы Фаберже», вознесший русскую 

глиптику  на небывалую высоту и по праву признаваемую 

родоначальником всего постсоветского камнерезного искусства, есть 

только одна из частей –  но заметная в  многогранной деятельности 

фирмы , обьединенной  в ее составе и  сконцентрированной в ней 

харизмой Фаберже группы художников.

      Третье, в корне неверное утверждение – что в Фаберже – один из 

пионеров «кича». Ето фальшивую идею проводят бездарные 

ремесленныки, которые не в силах преодолеть вершин н мастерства 

великого мастера, своими подделками низводят има до своего уровна. 

Как в известной басне, лиса, не в силах допрыгнуть до винограда, вио 

всеуслышание добавляет, что виноград несъедобен.

       Наконец, о социальном лице  «художников фирмы Фаберже». 

Считается  установленным, что «творческая группа Фаберже» и  

предметы, созданные по ее дизайнам, были детищем  царя. Король 

ювелиров – ювелир королей. Бирбаум с горечью писал о бездарности 

последней царицы.  Вот царь тот не вмвшивался. Знаменитая максима 

Фаберже: «Ваше Величество будет довольно» безуссловно опзначает, 

что именно Карл Фаберже влиял на процесс, а не вельможный 

заказчик. То же с Кабинетом его величества, где, с годами получение 

заказов стало «предметом искательства». Что это означает,  не надо 

объяснять. Более того, Кабинет безнаказанно передавал дизайны 

Фаберже для исполнения другим фирмам, которые не несли затрат по 

полате труда художников. окрепнувшего русского промышленного 

капитала, создавшего ее и диктовавшего им свою волю. Против такого  

безответственного утверждения следует предостеречь  читателей.

     Вот ряд несомненных факторов. Российский промышленный 

капитал набрал  к началу XX  столетия такую силу, что с его 

представителями была вынуждена считаться власть,  не только 

правительство, но и двор. Миллионеры – промышленники оттеснили 

назад дворянство, почти заняв его место в государстве; они искали 

таких же почестей и нуждались в таком же декоруме, какими было 

окружено дворянство.

      Принято думать, что и потребители художественной продукции 

фирмы Фаберже, ее покупатели и собиратели были те же 

промышленные тузы.  Это не совсем   верно и построено чисто 

умозрительно по голой шпаргалке: первыми произведения Фаберже 

покупали члены императорской семьи (обе императрицы, великий 

князь Алексей Александрович, великая кнагиня Мария Павловна), 

представители  среднего класса и тот же двор в качестве кабинетских 

подарков,  и только много лет спустя  до них доросла денежная 

аристократия (Кельх, Елисеев, Нобель), в том числе зарубежная 

(Ротшильд).

     «Группа художников Фаберже» была  соединением представителей 

весьма разнородных как по внутренней сути, так и по внешней форме 

художественных явлений и установок, собранныхх Фаберже во имя 

идеи возвышения художественной культуры, с их тогдашней точки 

зрения более высокой, и в знак противопоставления  рутине массового 

искусства и преодоления  идеологии  сильных некогда мастеров, 

остановившихся в своем развитии.   

    В  отличие от А.С.Пушкина, рукописи которого изданы, а 

творчеством занимается академический «Пушкинский Дом», 

творческое наследие Фаберже до сих пор не имее «полного собрания 

сочинений», что у художников называется полным каталогом (catalog – 

resonné). Вещи фирмы продолжают поступать из небытия, массив 

увеличивается количественно и для качественной оценки произведений 

не хватает сил и энергии. Множится число продолжателей Фаберже, 

творчество которых тоже нуждается в осмыслении и правильном 

руководстве. Но даже, когда будет издано ППС (полное собрание 

сочинений), его еще надо изучить и осмуыслить. Изучение предметмой 

части позволит глубже раскры творческий метод Фаберже, его систему 

художественной деятельности. Сля этого надо продолжить изучение 

биографий хидожников и скульпторов, сотрудничавшиз с Фаберже. 

Например, мы так и не имеем всех предметов легендарного 

«кельховского сервиза», стоимостью 125 000 руб., исполненного 

фирмой  по дизайну Федора Шехтеля. По человеческим фигуркам, му 

знаем авторство только 6 из 60 или 70 фигурок. Болееж 10 из них 

известны по архивам и литературным источникам, но до сих пор не 

найдены («Алиса в Стране Чудес», «Сумашедший Шляпник», 

«Гредафер», Эдядя Сэм» и т.д.).  Стоимость каждой такой фигурки на 

антикварном рынке составила бы не мемее 1 – 1,5 млн. долл.