РГИА, 1909 год.

РГИА, 1909 год.

Выдержка из рапорта Камергера Высочайшего Двора, Старшего Хранителя барона А. Е. фон Фёлькерзама по случаю поездки во Львов для выяснения вопроса о появившихся там, якобы украденных из Эрмитажа, миниатюр и табакерок

«Во исполнение возложенного на меня, по распоряжению Министра Императорского Двора, поручения отправиться в город Львов для выяснения вопроса о появившихся там в руках частного лица (австрийского поданного) миниатюрах и табакерках /…/ я отправился в эту командировку 23 июля. Будучи вполне убежден, что названные вещи никак не могут быть Эрмитажными, но подозревая, что они могли бы принадлежать к числу украденных около двух лет тому назад из Библиотеки, я предварительно обратился за сведениями к Библиотекарю В. В. Щеглову и получил от него списки тех вещей библиотеки, о которых пока нет точных данных, находятся ли они на лицо, или пропали /…/ Генеральный консул Н. П. Данилов, только что переведенный из Гавра, не будучи с курсе дела поручил В. В. Олферьеву оказать мне во всем необходимое содействие в расследовании настоящего дела. Оказалось. Что некто Иосиф Курдыдик, австрийский поданный, назвавший «испытанным учителем агрономии», был тем лицом которое обратилось полтора месяца тому назад в наше Генеральное Консульство с предложением приобрести вещи, якобы похищенные из Императорского Эрмитажа, или, как он потом сказал, из Музея Александра II. При первой нашей встречи Курдыдик объяснил, что владелец, фамилию коего он назвать отказался, в данное время отсутствует но что он сейчас вызовет телеграммой. Прошло несколько дней, в течении коих нам обещаемы были приезды владельца или его жены то утром, то вечером, то на следующий день и т. д. наконец явилась дама, назвавшая себя женой владельца коллекции Д-ра Александра Сушко, преподавателя истории в Украинской Униатской Гимназии. Нас пригласили к вечеру, для осмотра вещей, в музей и библиотеку Униатского Митрополита Графа Шептыцкого, куда они были отданы будто бы на время отсутствия их владельца. Но здесь новая неудача: Госпожа Сушко забыла ключ от железного сундука и нас просила явиться туда же на следующий день. Прибыв утром нам было сообщено, что вещи тем временем перевезены на квартиру Д-ра Сушко, где, наконец, и удалось мне их увидеть. Нам показали 30 предметов, из них 23 миниатюры в серебряных вызолоченный, кожаных, деревянных и проч. рамах (две без рамок) и 7 черепаховых и частью черепаховых табакерок, во внутренними в крышки миниатюрами.

Уже при беглом взгляде я сразу пришел к заключению что ни один из сих предметов не принадлежал к коллекции Эрмитажа и едва ли одному из других царских казенных или Публичных С.-Петербургских музейных собраний. Преобладающая часть состоит из портретов частных, совершенно неизвестных лиц. Очень поздней эпохи то есть 20, 30 и даже 40 годов 19 столетия. По типу изображенных лиц надо полагать, что это семейные портрет дворян помещиков Волынской Киевской и прочих губерний. Галиции и кроме того несколько очевидных подделок (как то: мнимый портрет Польского Короля Августа III  в латах и дамский в серебряной рамке). Из всех миниатюр только четыре подлинные. /…/ За нерусское происхождение коллекции говорит и то обстоятельство, что среди её находятся: миниатюра Австрийского Императора Иосифа II, табакерка с изображением Польского Короля Яна Собесского, миниатюра с портретом Августа III и миниатюры четырех лиц в иностранных мундирах.

Только одна вещь могла бы навести на мысль, что существует хоть доля правды в уверениях г. Курдыдика, - это маленькая миниатюра с серебряной вызолоченной рамке с изображением Императора Александра II (фотография с оригинала Рокштуля). Миниатюра эта однако скорее копия; если же она и подлинник, то и это ничего не доказывает в отношении кражи, так как царских миниатюр в виде подарков было всегда распространяемо довольно много и она могла быть или подарена иностранцу или же просто приобретена за деньги в России.

На мой вопрос: на каком собственно основании владелец коллекции считает что сие миниатюры и табакерки пропали из Эрмитажа или другого Петербургского Музея – г. Курдыдик ответил, что будто бы некий господин, фамилию коего он назвать отказался, находившийся во Львове и выдавший себя за служащего в Эрмитаже, признал эти вещи Эрмитажными, или принадлежавшими Музею Александра II и тут же г. Курдыдик прибавил: «кроме того нам ведь было известно из газет, что были кражи в Эрмитаже».

Убедившись что вещи ни в коем случае не принадлежат Эрмитажу, я это сейчас же объявил Курдыдику, в присутствии нашего Генерального Консула, Секретаря Консульства В. В. Олферьева, г-жи Сушко и двух неизвестных нам лиц, из коих один был униатским ксендзом, и все таки просил сделать со всех предметов фотографические снимки, дабы иметь возможность показать их в Петербурге, на что владельцы изъявили свое согласие. Часть снимков я мог получить сейчас же, другую привез с собою (приехал в город 3 августа). Все снимки, которые я просил удостоверить в Генеральном Консульстве с приложением печати (штемпеля) на каждом, приложены к настоящему рапорту.

Фотографические снимки я велел приготовить по следующим соображениям: 1. нахождение их у нас покончит раз и навсегда с легендой, что вещи были украдены из Эрмитажа и послужит при повторении подобных слухов доказательством противоположного. 2. они дадут возможность установить с точностью что предметы это не входили в состав других Петербургских Музеев, в чем я уже убедился, показав их Библиотекарю В. В. Щеглову и Хранителям Музеем Александра II и Александра III, и позволят на объявить об этом официально через Генеральное Консульство Курдыдику и компании; 3. такое объявление, в видах прекращения этих нелепых слухов, будет понятно иметь большое значение, нежели мое  устное об этом заявление во Львове; 4. независимо от сего я хотел этим вызвать известную проволочку для выяснения предположенной г. Олферьевым подкладки этого дела; по мнению последнего, знатока местных политических и партийных условий, с коими он близко познакомился временно управляя Консульством, - главную роль при предложении нам покупки вещей, якобы пропавших из Эрмитаже, играет желание Униатского Митрополита Графа Шептыцкого, во что бы то ни стало, оказать услугу Его Величеству и нашему Правительству, чтобы впоследствии, при удобном случае, напомнить о них где следует; а случай такой, по мнению Секретаря нашего Консульства, как раз имеется на лицо, ибо Митрополит хлопочет у нашего Правительства о разрешении покупки земель в Западном Крае для водворения там австрийских колонистов униатов и о расширении его собственной власти над униатами в России. В. В. Олферьев предполагает, что очень возможно, что коллекция приобретена для этой цели Митрополитом. Подвели ли его ли верит ли он сам, что вещи украдены в России – это останется для нас навсегда неизвестным; так или иначе он кажется в этом деле весьма заинтересованным…».

10 августа 1909 года.