Пахомова Надежда Петровна,
Матвиенко Алла Ивановна,
Волкова Любовь Геннадьевна
«Пожизненный
острог»?
Карельский
перешеек в судьбе художника А.К. Денисова-Уральского
Список
авторов данной статьи сознательно дан в обратно-алфавитном порядке, поскольку
именно в такой последовательности он отражает предысторию вопроса. В него
следовало бы добавить еще имя светлой памяти Владимира Юрьевича Матвеева
(1948-2015), заместителя директора Государственного Эрмитажа по выставкам и
развитию, причастного к той почти детективной цепочке событий, которая
развернулась в связи с исследованием финляндского этапа жизни русского
художника, потомственного мастера камнерезного искусства, общественного деятеля
Алексея Козьмича Денисова-Уральского (?-?). Два знака вопроса в указании годов
жизни Денисова Уральского в данном случае поставлены тоже сознательно, хотя
любой запрос в Google
и
Yandex
сразу же выдаст статью википедии, где никаких вопросов нет. Но именно уточнение
годов жизни, а если конкретнее, то ответ на вопрос, когда же Алексей Козьмич
Денисов-Уральский умер и где похоронен, и является главной интригой
исследования. Так ли это важно? – подумает читатель. – Ответ: да. Это важно и
для понимания творчества художника, и для объяснения перипетий его судьбы. Это
тем более важно для создания мемориальной доски, что и является конечной целью совместной
работы коллектива исследователей.
Судьба
Денисова-Уральского соединяет два очень разных российских города, довольно
удаленных друг от друга: Екатеринбург – «сердце Урала», и Выборг – «упрямый и
хитрый городок»[1],
расположенный в непосредственной близости от российско-финляндской границы. В
Екатеринбурге тогда еще просто Денисов Алексей Козьмич родился, в Выборге уже
опять просто Денисов умер. Пограничное положение Выборга и Карельского
перешейка и стало причиной неразрешимых проблем в жизни мастера. Всегда непростая,
но очень активная и, в целом, драматическая судьба Денисова-Уральского на
последнем этапе сделалась поистине трагической. Последний этап – это и есть
финляндский период биографии, который датируется временем с 1918-го по 1930-е
годы. После смерти имя его было надолго вычеркнуто из истории страны. Из
забвения он выходил постепенно, в несколько этапов. К настоящему времени
написаны как минимум три монографии[2] о жизни и творчестве
художника, в Екатеринбурге есть улица А.К. Денисова-Уральского, а также музей
истории ювелирного и камнерезного искусства, с 1992
года ежегодно проводящий творческие конкурсы его имени.
В
Выборге о Денисове-Уральском никто ничего не знал вплоть до 2015 года, когда по
просьбе Надежды Петровны Пахомовой, на тот момент директора вышеуказанного
музея, к Алле Ивановне Матвиенко – на тот момент менеджера российско-финского
центра культурных и гражданских инициатив Виипури, не обратился Владимир
Юрьевич Матвеев с предложением поддержать екатеринбургских коллег в их интересе
к выборгским страницам биографии земляка. Результатом «первой волны» исследований
по Денисову-Уральскому стала лекция, прочитанная Аллой Ивановной для краеведов
города, и очерк Бориса Шуйского под названием «Уральские самоцветы в Полянском
обрамлении», опубликованный в книге «Поляны мои» в 2016 году[3]. Очевидно, что нет смысла
пересказывать здесь биографию Денисова-Уральского, а также расследовать дело о
распылении по всему миру его коллекции – дара Екатеринбургу, сделанного сто лет
назад, в 1924 году, когда Денисов-Уральский проживал в Финляндии. Но есть
основания рассказать о том, что удалось прояснить в его судьбе сейчас, в ходе
«второй волны» исследовательского интереса, возникшей в Выборге в 2023 году, вновь
благодаря неугомонной Надежде Петровне Пахомовой, ставшей в силу возраста
почетным президентом екатеринбургского музея истории ювелирного и камнерезного
искусства. Инициатива установки мемориальной доски в поселении Каннельярви
Выборгского района Ленинградской области также принадлежит ей. Данную статью
можно считать историческим обоснованием этой инициативы.
Поиск
ответа на простые, казалось бы, вопросы: где конкретно жил, когда и по какой
причине умер и где похоронен Денисов-Уральский применительно к Карельскому
перешейку и историческим периодам «тогда»[4] и «сейчас»[5], оказался на деле сверхсложным,
с каким-то совершенно немыслимым количеством ошибочных указаний в источниках и тупиковых
ситуаций, вызывающих необходимость искать информацию обходными путями, часто через
цепочки живущих в разных городах и странах людей. Драматизм и напряжение работы
исследовательского коллектива авторы оставляют частично за скобками, частично
отправляют в сноски и в список литературы и источников.
Начнем
уточнения по порядку.
Когда
родился?
В первых исследованиях, посвященных
Денисову-Уральскому, а также в большинстве справочников назывались две даты
рождения с разницей в год: либо 6 февраля 1863 года, либо 6 февраля 1864 года,
либо и то, и другое вместе со знаком вопроса (см. библиографический список).
Сам Денисов-Уральский и большинство авторов указывали 1863 год. В частности, в
приглашении на обед по случаю дня рождения, обращенном к ближайшим друзьям
Дмитрию Наркисовичу Мамину-Сибиряку (1852-1912) и его жене, Денисов-Уральский
пишет: «На Руси лишь пали цепи / Появился
я на свет / В память этих двух событий / Друзей прошу я на обед/ 1863-6/II-1909»[6]. В последних книгах о мастере
авторы Светлана Валентиновна Семенова (1933-2016[7]) и Людмила Алексеевна
Будрина (р.1977) указывают в качестве даты рождения 6 февраля 1864 года со
ссылкой на запись в метрической книге[8].
Вывод?
Прежде, чем подытожить, введем в оборот еще один документ[9], к которому нам не один
раз придется обратиться и здесь, и в будущем. Речь идет о Кarjala-tietokanta –
электронной базе данных Национального архива Финляндии, содержащей информацию о
жителях Карелии (с уступленных СССР территорий), умерших до 1945 года[10]. Здесь в качестве даты рождения полного тезки нашего героя (будем
пока называть его так) указывается 1863 год, 6 февраля.
Историческая
ремарка: с двойной датой рождения Алексей Козьмич Денисов-Уральский в своей
биографии совсем не одинок, один из самых известных примеров тому – Александр
Васильевич Суворов (1729 (1730)-1800), и суть проблемы не только в разнице
календарей и летоисчислений, но и в условиях повседневности. В те далекие
времена в семьях рождалось много детей и значительная часть из них умирала во
младенчестве из-за низкого уровня педиатрии, поэтому родители не стремились
сразу регистрировать и крестить детей, и часто делали это, только уже убеждаясь
в жизнеспособности новорожденных. Возможно, так и было в случае с
Денисовым-Уральским, имевшим еще шесть сестер.
Для
верности авторы проконсультировались со священниками из РПЦ и получили совет
«взять за рождение семейную историю». Так мы и поступим по совокупности всех
данных и будем считать, что Алексей Козьмич Денисов-Уральский родился 6 февраля
1863 года.
Когда
женился?
Этот
сюжет личной жизни Денисова-Уральского, казалось бы, не имеет прямого отношения
к конечной цели данного исследования, но он важен по причине открывшихся новых
документов, впервые вводимых в научный оборот. И эти документы сообщают нам интереснейшие
обстоятельства. Во-первых, дату свадьбы мы теперь знаем не «предположительно»[11], а совершенно точно – 15
мая 1896 года. И супруга «екатеринбургского мещанина Денисова Алексея Космича»,
Александра Николаевна Березовская,
оказалась вовсе не его «землячкой»[12], а уроженкой «Великого
княжества Финляндского, Выборгской губернии, прихода Куолемоярви, домашняя
учительница, православного вероисповедания»[13]. Жениху было 32 года,
невесте 23, бракосочетание состоялось в церкви Гребневской иконы Божией Матери
на Лубянке (в Москве). Поручителями со стороны жениха выступили чиновник особых
поручений при государственном контроле, титулярный советник Михаил Павлович
Алмазов и потомственный почетный гражданин Филарет Александрович Милославин. За
невесту «поручались» почетный гражданин Антон Николаевич Березовский[14] и «финляндский гражданин
Николай Николаевич Березовский[15]». Оба брата Александры
Николаевны проживали в столице (Санкт-Петербурге), были горными инженерами, то
есть соратниками Денисова-Уральского по интересам, что и стало, вероятно,
причиной знакомства молодых. Волею судьбы Николай Николаевич остался после 1918
года по одну сторону границы, был репрессирован и расстрелян в 1937 году, а Антон
Николаевич – по другую сторону, о нем мы еще вспомним. Информация о
бракосочетании важна для нас еще и тем, что в упомянутой выше базе данных
Финского национального архива есть графа «семейное положение», в которой у
полного тезки нашего героя (как мы условились его называть при обращении к
данному документу) указана дата 15.05.1906 – два совпадения (день, месяц) из
трех позиций. Разница только в годе, которая объясняется – как показывает наш
богатый опыт работы с архивными документами – работой «человеческого фактора».
Подлинник документа, с которого данные вносились в общую электронную таблицу,
хранится в Провинциальном архиве в городе Миккели (Финляндия). В настоящий
момент авторы не могут взять его в руки и внимательно с лупой рассмотреть. Когда
смогут, тогда вопросы «снимутся» сами собой.
Где
была дача?
(Почему
Каннельярви, а не Уусикиркко-Поляны?)
Памятуя
о конечной цели исследования, авторы считают этот вопрос важным. Напомним, что
конечная цель – создание мемориальной доски, поэтому важен не только краткий и
емкий текст, но и место, где это доска будет укреплена.
Как
и все вполне состоятельные петербургские предприниматели Алексей Козьмич
Денисов-Уральский в начале ХХ века приобретает на Карельском перешейке землю и
строит себе дачу. Когда случилось это судьбоносное событие, нам точно
неизвестно. И авторы данного исследования не стали тратить время на уточнение
этого момента – известно, что к 1908 году дача уже была[16]. Нам гораздо важнее
разобраться с местоположением дачных угодий Денисова-Уральского и развеять миф
о его имущественной скромности.
Разберемся
сначала с местоположением. В частной и деловой переписке Денисова-Уральского,
во всех позднейших книгах и справочниках с информацией о нем в качестве места
расположения дачного участка (а иногда и смерти героя) указывается селение Uusikirkko[17]
–
в русской транскрипции «Уусикиркко», «Уссекирке», «Усекирко», «Новая кирка» и
т.п. В привязке к современным реалиям в источниках по вопросу «что это?» царит
полная путаница, и, увы, все они ошибаются.
В
рамках данного исследования у авторов нет возможности подробнейшим образом рассматривать
административную историю местности Uusikirkko, постараемся сделать это как можно короче
и яснее. На основании многочисленных свидетельств установлено[18], что усадьба
Денисова-Уральского называлась Нötömäki[19] – Хётёмяки – это был самый
большой и самый высокий холм во всей округе (118 метров), находился он на
лесистой западной окраине довольно ровной деревни, которая называлась Kanneljärvi
(Kantjärvi)[20].
До первых лет финляндской независимости Каннельярви не являлась самостоятельной
территориальной единицей, а была весьма значительной частью волости Уусикиркко.
Когда появилась железная дорога, то станцию, построенную примерно в середине
Каннельярви, первоначально назвали по волости Уусикиркко. В декабре 1921 года
было принято решение об отделении Каннельярви от Уусикиркко и об образовании
самостоятельного прихода. Из-за бюрократических процедур полностью
самостоятельным административным образованием Каннельярви стало в 1925 году. В
границах деревни и новообразованной волости Каннельярви оказалась и
железнодорожная станция Уусикиркко. Во избежание путаницы с 1925 года она стала
именоваться Каннельярви. Усадьба Денисова-Уральского Хётёмяки располагалась
примерно в двух километрах от станции Каннельярви, рядом с шоссе. Поселок
Уусикиркко – значительно дальше (8,5 км). Таким образом, начиная с 1925 года,
административные связи между Хётёмяки и Уусикиркко более не существовали. С
1925 года Хётёмяки – это в Каннельярви.
После
войны, в 1948 году, Уусикиркко переименовали в Поляны, а Каннельярви в Победу.
Но железнодорожная станция Каннельярви осталась не только на своем прежнем
месте, но и сохранила прежнее название.
«Кошку
за хвост развернуть негде»?[21]
Посмотрим,
опираясь на имеющиеся в нашем распоряжении документы, насколько «скромный дом
Денисова даже отдаленно не был похож на усадьбы его знаменитых
соседей-художников»[22]. Самым знаменитым из «соседей-
художников»[23]
можно считать Илью Ефимовича Репина (1844-1930), усадьба «Пенаты» которого
находилась в 48 км от Хётёмяки, она восстановлена и в современных границах
имеет площадь около 4 га. Учтем, что в момент владения земельная площадь могла
быть больше. Обратимся теперь к полному описанию имущества Денисова-Уральского,
которое на двух языках в виде объявления о продаже было помещено в газетах в
1920 году[24]:
«ПРОДАЕТСЯ.
В 1 км от ст. Усикирко[25] участок земли, около 150
гект. в одной меже, со сплошным строевым и дровяным лесом, преимущественно
сосновым, с известной по высоте горою «Хотемяки», с живописнейшим оттуда видом,
со специально устроенной на нею башнею, с прилегающим к участку на ½ красивым и
рыбным озером «Сювеярви». В трех местах на означенном участке расположены
четыре жилых дома, капитальных, с надворными постройками, из них центральный
дом, в котором живет владелец участка, 2-э этажный, новейшей архитектуры, с
водопроводом, в 7 комн., кухня с погребом, 4 балкона, при доме отдельная зимняя
постройка «студия» (мастерская художника), дворницкая, две бани, прачешная,
оранжерея, каретн. сарай, конюшня, два навеса, курятник, два колодца с
нагнетательными насосами, ледник, парник, огород, сад. Два других дома с
мезонинами в 7 и 4 комн. на горе «Хотемяки» с чудным видом, при них сарай,
навес, ледник, прачешная-баня и колодец. Четвертый дом в 4 комн., кухня,
расположен на высоком берегу у самого озера «Сювиярви», при нем баня, ледник,
сарай и колодец. Все постройки застрахованы. Близ самой станции находится
отдельный участок около гект. под лугом, удобный для нагрузки лесных и
пр.материалов. От станц. К центральному дому идет шоссе «Усикиркское» (21/2
км). Обращаться к владельцу письменно и лично. Uudenkikon asema. Hötömäki. A. Denisoff-Uralskij».
В
письме про «дворец, где и кошку за хвост развернуть негде», Д.Н. Мамин-Сибиряк
продолжает рассказ о Денисове-Уральском на даче: «Он счастлив, а это главное.
Кругом никакого жилья, и он ходит, как какой-нибудь герой из романов Майн-Рида,
с револьвером в кармане и с финским ножом на поясе». Как видно, владения
Денисова-Уральского в Каннельярви были весьма обширны, недвижимость добротна и
многочисленна. И прежде, чем превратиться в «пожизненный острог», как сгоряча высказалась
Светлана Валентиновна Семенова[26], дача стала для Денисовых
источником средств к существованию и в преодолении жизненных невзгод.
После
1918 года
Трагические
события личной жизни (смерть матери и гибель сына), изменение политической
ситуации (отделение Финляндии от России и обретение ею независимости),
установление новых пограничных правил – все это, случившееся одно за другим и вместе
взятое, сильно повлияло на здоровье Алексея Козьмича Денисова-Уральского. Вот
как он сам пишет в письме племяннику своего друга Мамина-Сибиряка Борису
Дмитриеву Удинцеву (1891-1973) в сентябре 1922 года: «…я жив, сыт, но не совсем
здоров… потрясена нервная система, вместе с сердцем пострадала память…»[27]. С годами состояние усугубляется:
«… здесь, в глухом лесу, без людей, без знания местного языка мы (в особенности
А.К.) стали дичать, утрачивать дар речи и даже память…»[28] – сообщает Александра
Николаевна Денисова, жена Алексея Козьмича, в письме академику Ферсману[29] в 1924 году. Сообщает
деликатно, потому что у Алексея Козьмича медленно и неотвратимо началось
погружение в «сон разума». Будучи по натуре сильным и активным человеком,
Денисов-Уральский делает попытки вырваться из всепоглощающей тьмы. Именно в это
время – с 1918 по 1925 – он активно переписывается с финляндскими чиновниками и
новоиспеченными советскими бюрократами, с друзьями и другими людьми из
Советской России по поводу перемещения на родину своих обширных коллекций
минералов, картин, документов. Об этом с большим душевным чувством рассказывает
в своих книгах Светлана Валентиновна Семенова. Также Алексей Козьмич пытается
наладить коммуникации с местным сообществом, приглашает на свои выставки:
«Художник
ДЕНИСОВ-УРАЛЬСКИЙ предлагает любителям пейзажн[ой] живоп[иси] осмотр[еть] его ВЫСТАВКУ КАРТИН Финляндии и Урала из 79
№№. Некотор[ые] из них представл[яют] недра Урала – в натур[альную] велич[ину]
детали месторождений золота, изумрудов, аметистов. Выст[авка] откр[ыта ] в его
имении «Хöтомяки», в 2-х килом[етрах] от ст. Усикирко, ежедневно с 10 ч.у. до 5
ч.в. до 25 июля включит. Вход бесплатный»[30].
1920-1930-е
годы в Финляндии – время крайних противоречий и неизбежных перегибов. Для
большинства русских жителей безмятежному благоденствию на лоне природы и
надежным источникам дохода пришел конец. Жизнь стала превращаться в борьбу за
существование. Оставшиеся в Финляндии русские (те, которые имели зимние дачи
или богато обставленные квартиры, но не имели из-за незнания финского языка
никакого заработка) стали лихорадочно распродавать имущество[31] или пытаться найти иные
источники дохода. Антон Николаевич Березовский, родственник и «бывший
доверенный художественно-ювелирной фирмы «Денисов-Уральский», делает усилия для
создания бизнеса: «покупает и принимает на комиссию драгоценные камни, золото,
серебро, художественные античные вещи, мебель, ковры, картины и проч.», выдает авансы,
способствует продаже» и т.д.[32]. В 1929 году, устав от
всего, он подаст документы на выезд из Финляндии[33].
Денисовы
же, в силу возраста и расстроившегося здоровья[34], а также от невозможности
выехать в Россию по каким-то невнятным для них причинам, начинают распродавать
имущество. Психическое заболевание Алексея Козьмича развивается и для лечения,
а потом и содержания его в лечебнице нужны средства. О том, что положение Денисовых,
в особенности, Алексея Козьмича, было настолько печально, на родине становится
известно со слов уральского искусствоведа Георгия Борисовича Зайцева
(1929-2005), который, в свою очередь цитирует Игоря Михайловича Карпинского
(1901-1985) – финско-российского художника, родившегося и проживавшего сначала
в Выборге, потом в Хельсинки. Карпинский рассказывает, что «последние годы
жизни Денисов-Уральский страдал психическим заболеванием и находился на
излечении в Выборгской психиатрической больнице» [35].
Как
водится и пока еще сохраняется надежда на лучшее, начинается все с продажи мелочей:
«штор и мебели для кабинетов и гостиных»[36], «почти новой лодки с
двумя парами весел, парусом, якорем и пр.»[37]. Затем в ход идут
отдельные постройки и земельные участки. Можно представить, как все более и
более свободным становился участок Нötömäki, поскольку проданные постройки, как
правило, разбирались и перевозились новыми владельцами по всей Финляндии вплоть
до Оулу[38]. Когда дела стали совсем
плохи, и Алексей Козьмич был помещен в лечебницу, а Александра Николаевна,
вероятно, переехала жить поближе к Выборгу (либо к своим родственникам, либо
снимая квартиру), то Хётёмяки осталось совсем безнадзорным. Так или иначе, но в
апреле 1926 года в газете Finlands
allmänna tidning («Финляндская
общенародная газета») появляется объявление о том, что по решению комитета по
делам иностранцев, «участки, оставленные без присмотра и поступившие под опеку
государства, позднее будут проданы с аукциона»
[39]. Среди владельцев таких
участков указаны и Денисов-[Уральский] с женой. Через полтора года в той же
газете, в октябре 1927 года, помещается со ссылкой на соответствующий
законодательный акт, еще один список собственников и принадлежащей им
недвижимости, которые приглашаются в канцелярию выборгского губернатора для
окончательного решения судьбы их имущества. В этом списке вновь указаны имена
Денисова Алексея Козьмича и его жены Денисовой Александры. Решить имущественные
вопросы можно в течение пяти лет после публикации объявления в газетах. После
подачи иска от владельца (или опекуна) вопрос рассматривается еще полгода,
после чего, если не достигнута какая-либо иная договоренность, участки
выставляются на торги, а средства от их продажи поступают в государственную
казну[40].
Из
этой информации мы вполне уверенно можем делать вывод о том, что оба супруга в
октябре 1927 года еще живы. И необходимое уточнение относительно Алексея
Козьмича: лечебница для душевнобольных, в которой он содержался, согласно
«прописке» в Каннельярви, была не городской, а сельской. Выборгская сельская
психиатрическая больница располагалась не совсем в Выборге, но близко – в
местечке Säiniö (ныне Черкасово)[41]. В Кarjala-tietokanta –
электронной базе данных Национального архива Финляндии, о которой мы уже
упоминали выше, местом смерти Денисова Алексея Козьмича[42] указывается поселение Huumola, которое было частью Säiniö. Сяйниё было самой большой и
динамично развивающейся деревней в окрестностях Выборга[43], транспортное сообщение
просто отличным: здесь находилась и станция железной дороги, и автобусные
остановки для транспорта, идущего из Выборга по шоссе.
Когда
умер?
Никакими
подробностями жизни семьи Денисовых в период с 1926 по 1930 годы мы не
располагаем. Можем только догадываться о том, как было тяжело. В 1930 году в двух[44] русских эмигрантских
газетах появляется информация о смерти А.К. Денисова-Уральского. 12 июля об
этом сообщает газета «Руль», выходящая в Берлине, в заметке «Скончавшиеся»,
очень кратко: «В Финляндии скончался известный художник и знаток минералов А.К.
Денисов-Уральский. Покойный до революции организовывал по России интересные
выставки «Урал в живописи и его ископаемые богатства»[45]. Затем газета «Заря» в
Харбине (Китай) помещает довольно развернутый некролог «Умер А.К. Денисов-Уральский»,
в котором Алексей Козьмич характеризуется как «редко одаренный человек,
беззаветно любивший свой родной Урал», рассказывается о его огромной
минералогической коллекции, картинах, об «аллегорической группе 12 государств,
участвовавших в войне». Автор некролога с горечью отмечает, что все эти
культурные сокровища «сделались при большевиках достоянием неизвестно кого».
Заканчивается статья предложением: «Последние 8 лет покойный уже работать не
мог. Скончался А.К. на 67-м году жизни»[46].
Алексей
Козьмич Денисов, данные о котором внесены в мемориум Кarjala-tietokanta,
скончался 6 июня 1930 года. Это еще одно свидетельство в пользу того, что
полный тезка нашего героя, как мы условились его называть, данные о котором
занесены в Кarjala-tietokanta, и есть сам Денисов-Уральский. Имеющиеся частичные
несовпадения объясняются и человеческим фактором, и социально-политическим
фоном, на котором происходили все упоминаемые нами события. Косвенно смерть
Денисова-Уральского в 1930 году подтверждают также документы выборгского архива
ЛОГАВ[47] – это запрос и очень
краткая переписка советского консульства в Выборге с Церковным управлением и
властями города о высылке свидетельства о смерти Денисова-Уральского, которая
датируется 1931 и 1932 годами.
Документов,
подтверждающих смерть Денисова-Уральского в 1926 году, как это указывается
почти во всех источниках сегодня, обнаружить не удалось. На основании всего
вышеизложенного авторы склонны сделать вывод, что Алексей Козьмич
Денисов-Уральский умер в 1930 году, 6 июня. Отставание по датам в публикации
некрологов газетах «Руль» и «Заря» объясняется медленным движением информации по
эмигрантским путям («из уст в уста»). Таковы были реалии жизни в те времена. Одно
из последних упоминаний имени Денисова-Уральского в Финляндии встретилось в 1938
году, в очерке писателя Унто Сеппянена (1904-1955), где автор восхищается
«смотровой башней» на гребне Хётёмяки, «которую воздвиг русский художник и
владелец шахт Денисов-Уральский»[48], и намекает, что теперь
эта «русская» постройка принадлежит ему.
Где
похоронен?
Ответа на вопрос о месте захоронения
Алексея Козьмича Денисова-Уральского пока не нашлось. И. М. Карпинский пишет по
этому поводу, что ему «удалось разыскать человека, который жил ранее в
Уусикиркко и был там старостой в тамошней русской церкви в год смерти
Денисова-Уральского[49]. … Художника
Денисова-Уральского в Уусикиркко не хоронили. Все исследователи, однако,
считают, что именно в этом поселке находится могила художника»[50]. Как показывает
проведенное исследование, к Уусикиркко после 1925 года судьба нашего героя
отношения не имела. Возможно, в будущем, при других обстоятельствах, мы сможем
ответить на вопрос, где же конкретно похоронен наш герой.
Что касается жены Денисова-Уральского,
Александры Николаевны, то уже c
1929 года она точно живет в Выборге, сначала на улице Metsäk[atu], 3 – Метсякату,3 (сейчас Лесной
переулок), снимая комнату у конторского служащего Андреаса Хинтце[51], затем переезжает в
другую часть города, в собственную квартиру. Работает учительницей[52]. После 1939 года о ней
известно только со слов И.М. Карпинского: «умерла в русском убежище для
престарелых в Борго, ее имущество унаследовала художница Немилова, которая тоже
уже умерла»[53].
In
memoriam
Не смотря на то, что часть вопросов так и
не получила ответов, цель исследования «второй волны» достигнута. Текст
мемориальной доски, которую предполагается разместить на станции Каннельярви,
может быть таким:
ДЕНИСОВ-УРАЛЬСКИЙ
Алексей Козьмич (1863-1930)
Русский художник Мастер
камнерезного и ювелирного дела
Общественный деятель
Родился в Екатеринбурге
С 1918 года жил в
Каннельярви Умер
в Выборге
Благодарности
Данная статья – результат коллективной
работы. Мы благодарны всем, кто откликнулся и внес свою лепту в наше общее
дело. Список имен начинается с писателя Ивана Антоновича Ефремова (1908-1972),
который написал роман «Лезвие бритвы» (1963), начинающийся с рассказа о
Денисове-Уральском, его выставке и таинственных камнях-самоцветах «странного
серого цвета», имевших «вид как бы хрустально прозрачного металла» и являющихся
полноправными героями повествования. Знание об этом поддерживало одного из
авторов статьи в минуты отчаяния. Также самая сердечная благодарность
Александру Евгеньевичу Браво, Евгению Александровичу Балашову, Кириллу
Викторовичу Отраднову, Софии Львовне Гонобоблевой, Светлане Сергеевне Левошко,
Ивану Леонидовичу Шевнину, Алексею Храмову, Валентину Васильевичу Скурлову, Галине
Львовне Пронин… (продолжить, кого нужно еще указать).
[1] Так
охарактеризовал Выборг поэт Осип Мандельштам (1891-1938) в эссе «Финляндия» //
Сборник «Шум времени», 1925.
[2] Павловский Б. В. А. К. Денисов-Уральский. Свердловск:
Свердловское книжное издательство, 1953, 35 с.; Семенова С. В. Пламя и камень. Екатеринбург: Издательский дом
«Автограф», 2007, 304 с. (также издание автора в серии «Жизнь замечательных
уральцев», 2011, 392 с.) и Будрина Л.А. «…Более,
чем художник…»: к 150-летию со дня рождения Алексея Козьмича
Денисова-Уральского. Научный каталог выставки в Екатеринбургском музее
изобразительных искусств. Екатеринбург: ЕМИИ, 2014. 84 с.
[3] Шуйский
Б.А. Поляны мои. Minun Uusikirkko.СПб.
: Фотогородок, 2016. С.141-146.
[4] В
условиях Октябрьской революции и Гражданской войны 1917-1920-х гг.,
установления независимости Финляндии и стабилизации отношений с Советской
Россией (Советским Союзом).
[5] В
условиях СВО (Специальной военной операции) с Украиной, с 24.02.2022 существенно
изменившей международные отношения Российской Федерации, в частности, и с
Финляндией.
[6] Цит. по:
Семенова С. В. Пламя и камень:
жизнеописание и размышление о том, как жил и работал художник и каменных дел
мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С. 194 ( с отсылкой на ОР
РГБ. Ф. 157. III. Ед.
хр. 25).
[7]
Благодарим искусствоведа Валентина
Васильевича Скурлова (р. 1947) за уточнение годов жизни Светланы
Валентиновны Семеновой.
[8] Документ
опубликован в книге: Семенова С. В.
Пламя и камень: жизнеописание и размышление о том, как жил и работал художник и
каменных дел мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С. 43 (подлинник
находится: ГАСО. Ф.6. Оп. 1. Д.210. Л. 127-об. -128.)
[9]
Благодарим краеведа Кирилла Отраднова
за ссылку.
[10]Aleksei Kuismanp. Denisoff //
KARJALA-TIETOKANTA /Kansallis Arkisto –Финляндия.- 2024- https://katiha.kansallisarkisto.fi/henkilotieto.php?keyId=1061R7938670 (дата обращения 22.03.2024)
[11] Семенова С. В. Пламя и камень:
жизнеописание и размышление о том, как жил и работал художник и каменных дел
мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С. 106, 264; также: Семенова С.В. Алексей
Денисов-Уральский: [литературно-художественное издание]. Екатеринбург:
Издательский дом СОКРАТ, 2011. –(Серия «Жизнь замечательных уральцев»). С.372.
[12] Там же,
с.107.
[13] ЦГА г.
Москвы. Ф.203. Оп. 776. Д.313. Л.73-74 (МОСКОВСКАЯ ДУХОВНАЯ КОНСИСТОРИЯ
ВЕДОМСТВА СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА, Метрические книги Москва Сретенский сорок Церковь
Гребневской БМ на Лубянке (ч. I-III, 1984, без титула). Благодарим за предоставление материалов ??? НАДЕЖДЕ ПЕТРОВНЕ
[14] Антон
Николаевич Березовский (18
[15] Николай
Николаевич Березовский, 1877 г. р., уроженец прихода Ново-Кирковский Выборгской
губ., русский, образование высшее, инженер треста Карагандауголь, проживал: г.
Караганда Казахской ССР. Арестован 20 января 1937 г. Выездной сессией Военной
коллегии Верховного суда СССР в г. Караганда 13 октября 1937 г. приговорен по
ст. ст. 58-8-9-11 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Караганда
13 октября 1937 // Сайт «Возвращенные имена. Книги памяти России»;
Ленинградский мартиролог, том 6. – Платформа РНБ (Российская Национальная
библиотека). – Россия. – 2003-2024: https://visz.nlr.ru/person/book/t6/2/70
(дата обращения 23.04.2024).
[16] Семенова С.В. Алексей Денисов-Уральский:
[литературно-художественное издание]. Екатеринбург: Издательский дом СОКРАТ,
2011. –(Серия «Жизнь замечательных уральцев»). С.14.
[17]Uusikirkko
– «Новая церковь» (финск.).
[18]
Благодарим за это краеведов из Зеленогорска,
в первую очередь, Александра Евгеньевича Браво и Евгения Александровича
Балашова.
[19] Точно
перевести этот финский топоним не удалось, mäki – «холм», а вот Нötö – при
условии вариантов написания Нötönmäki,
Нöttömäki, Нöttönmäki –
скорее всего, карельское диалектное слово, наиболее правдоподобная версия –
«лесистый холм», «поросший лесом холм», и «поросший лесом ухабистый холм».
[20] Kanneljärvi
– «озеро в форме кантеле», кантеле – струнный музыкальный инструмент, похожий
на гусли // [Ностальгический сайт] «Kanneljärvi»// Kylät - Финляндия, 2024 : https://www.kanneljarvi.fi/etusivu/kyl%C3%A4t
(дата обращения 23.03.2024).
[21] Цит.
по: Семенова С. В. Пламя и камень:
жизнеописание и размышление о том, как жил и работал художник и каменных дел
мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С. 10.
[22] Там же.
[23] Данное
словосочетание не совсем некорректно, поскольку дачи всех перечисленных автором
монографий - художников (В.А.Серова, И.Е. Репина, писателя Д.Н.
Мамина-Сибиряка) находились в разных волостях Выборгской губернии, в
значительном удалении друг от друга. Объединяющим фактором было только их
положение на Карельском перешейке.
[24] Газета
«Новая русская жизнь», № 25. 01.02.1920. С. 6. Также: Газета Karjalan Aamulehti, №25. 31.01.1920.
С.8. Благодарим за информацию о дачном участке Денисова-Уральского Евгения
Александровича Балашова и Александра Евгеньевича Браво (Зеленогорск, Курортный район СПб.).
[25]
До реформы 1925 года.
[26] Светлая
и благодарная ей память! Светлана Валентиновна умерла в 2016 году в возрасте 83
лет. Годы ее жизни: 27 марта 1933 – 3 ноября 2016. Цитату см. : Семенова С.В. Алексей
Денисов-Уральский. Екатеринбург: Издательский дом «Сократ», 2011. (серия «Жизнь
замечательных уральцев»). С. 14.
[27] Цит.
по: Семенова С. В. Пламя и камень:
жизнеописание и размышление о том, как жил и работал художник и каменных дел
мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С. 12.
[28] Там же,
с.20.
[29]
Александр Евгеньевич Ферсман (1883-1945) – российский и советский минералог,
кристаллограф, геохимик, профессор, академик РАН и вице-президент АН СССР,
автор многочисленных книг. Цит. по: Семенова
С. В. Пламя и камень: жизнеописание и размышление о том, как жил и работал
художник и каменных дел мастер А.К. Денисов-Уральский. Екатеринбург, 2011. С.
20.
[30] Газета
«Новая русская жизнь», №136. 10.07.1920. С. 1.
[31]
Карпинский И.М. Найдено в частной коллекции // Журнал «Отчизна», №8, 1975. С.
17.
[32] Газета
«Новая русская жизнь», №141. 22.07.1920. С. 4.
[33] ЛОГАВ,
Ф. 1. Оп. 14. Д.156. Л. 33-35.Данные документы «вопиют» о публикации и
отдельных комментариях, поскольку являются яркой иллюстрацией роли
«человеческого фактора» (разночтений в «метрической» информации) в судьбе
отдельного человека, его потомков и исследователей.
[34] В
газете «Новая русская жизнь», № 159, 24.08.1920, с.4 помещено объявление о
найме девочки «желательно беженки, для домашних мелких услуг».
[35] Зайцев
Г. Штрих за штрихом // Журнал «Уральский следопыт». №3, 1981. С.18.
[36] Karjalan aamulehti №170. 29.07.1919. S.6.
[37] Ibid. S.6.
[38] Балашов
Е.А. Карельский перешеек – земля неизведанная. Часть 3.
Каннельярви-Куолемоярви. СПб. Издательство В.В. Валдина «Новое время», 1998.
С.98. ТАКЖЕ среди объявлений Денисова 1922 года есть одно, в котором продаются
лесные угодья, с указанием, что есть «еще два дома»(а было четыре!) - см. Metsätila //
Karjala. №132 В.
11.06.1922.S.4.
[39] Finlands allmänna tidning. №84. 14.04.1926. S. 3-4. Слово
«kolonisationsstyrolsen» переводится со шведского буквально как
«переселенческий комитет», в полномочия которого входила работа со всеми
категориями «иностранцев»: и беженцами, и эмигрантами, и имеющими недвижимость
(не только русскими, кстати).
[40] Finlands allmänna tidning. №227. 01.10.1927. S.
5.
[41]В заметке
в газете Karjala (№92. 04.06.
1929. S.4) сообщается о
том, что сельская психиатрическая больница в Сяйнио переполнена пациентами,
количество которых все время растет, и что заведение нуждается в существенном
расширении. Дискутируется вопрос о том, как это лучше сделать. В частности,
предлагается приобрести расположенную рядом
больницей усадьбу некоего Фурт[ина].
[42]
Напомним, что до момента ОЧНОЙ работы с документом, с которого в базу данных
вносилась информация, мы не можем со 100%-ной уверенностью утверждать, что речь
именно о Денисове-Уральском.
[43] Из
статьи Säiniö в википедии (на финском яз.). В настоящее время Черкасово
является частью Выборга.
[44] На
самом деле, в трех, но проверить информацию в третьей (ГУН БАО, Харбин, № 1105,
27.07.1930), пока не удалось.
[45] Газета
«Руль». Берлин. №2925. 12.07.1930. С.3. Благодарим Софию Львовну Гонобоблеву за
помощь в поиске данной информации.
[46] Газета
«Заря», №199. 23.07.1930. С. 3. Благодарим Светлану Сергеевну Левошко и Ивана
Леонидовича Шевнина за предоставление этой информации. Вводится в научный
оборот впервые.
[47] ЛОГАВ – Ленинградский областной
государственный архив в городе Выборге. Документы, о которых идет речь : ЛОГАВ,
Ф.1. ОП. 6.Д.641 и Ф.1. ОП.6. Д.666.
[48] Seppänen U. Кarelska näsets sagoland=[Карельский перешеек
– волшебная страна]// Turistliv I Finland.
Nummer 3. 1938. S. 17.
[49] Год
смерти, к сожалению, Карпинский не уточняет.
[50] Зайцев
Г. Штрих за штрихом // Журнал «Уральский следопыт». №3, 1981. С.18.
[51] Viipurin kaupungin
osoitekalenteri ja liikehakemisto 1929-1930. Os.I. S.42.
[52] Viipurin kaupungin
osoitekalenteri ja liikehakemisto 1939-1940. Os.II. S.37. Указан адрес
Varustus[katu], 10, as.1. – пр. Победы, 10, кв.1 (не сохр.).
[53] Зайцев
Г. Штрих за штрихом // Журнал «Уральский следопыт». №3, 1981. С.18.
Комментариев нет:
Отправить комментарий