ГЛАВА III.
КАМНЕРЕЗНОЕ ИСКУССТВО
РОССИЙСКИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ ФАБЕРЖЕ
Глава
посвящена исследованию традиций знаменитой ювелирной фирмы на современном
этапе.
3.1. Петербургское камнерезное искусство конца ХХ – начала ХХI века
В
параграфе рассмотрены как общие проблемы современного камнерезного искусства,
так и творчество отдельных мастеров северной столицы.
В
90-е годы ХХ века камнерезное искусство проходило стадию восстановления утраченных знаний (особенно
технологических процессов), стадию активного заимствования идей в создании
произведений мелкой пластики из «родственных» видов декоративно-прикладного
искусства (фарфора, металла), стадию «перепева» стилистических тенденций
прошлого (историзма, модерна, ар-деко и др.), стадию создания ремейков фирмы
Фаберже и т.п.
В начале XXI века, когда было накоплено огромное
количество знаний, как ремесленных, так и художественных, начался процесс
перехода количества в качество. Целью ведущих художников Петербурга стало не
просто грамотное выполнение некой художественно-технической задачи, а самовыражение,
которое и составляет основу любой формы искусства. Лучшие художники уже не
находятся под влиянием стилей прошлого, они скорее сами формируют свой стиль,
который по определению уникален, ибо построен на работе с удивительным
материалом, в котором слиты сразу несколько параметров – объем, цвет, фактура и
т.д.
Итак, в настоящее время в
камнерезном искусстве мы можем наблюдать как традиции прошлого, так и
новаторские поиски. Они настолько переплетены, что составляют неразделимый
сплав, характеризующий современное камнерезное творчество мастеров Петербурга.
Поиск терминологии. Поиск
нового касается даже терминологии. Мастера, характеризуя свои изделия, все реже
употребляют термин, предложенный Бирбаумом, – «человеческие фигурки». К
примеру, сам метод создания фигурок из различных пород камня некоторые
камнерезы и искусствоведы называют «объемная
мозаика», «скульптурная мозаика», «макетированная скульптура», «полихром»,
«блокированная миниатюра» и т.д. А термин «делицизм» служит для обозначения направления в камнерезном
искусстве, характеризующегося созданием мелкой пластики «сказочно-игрушечного»
характера.[1]
Интересна
и типология образов. Современные
мастера создают как портретные, исторические, современные и литературные
образы, т.е. известные еще в камнерезном искусстве фирмы Фаберже, так и
разрабатывают новые.
1. Исторические образы и типы:
«Пушкин на Фонтанке» (А. Сычев) –
скорее исторически-жанрово-портретный; интересны в решении современных мастеров
представители забытых профессий прошлого – «Флибустьер» (А. Ананьев), «Сокольничий»
(А. Сычев) и др.
2. Литературные – «Вещий Олег» (А. Ананьев), «Мушкетер (Портос)» (А. Ананьев), «Маленький принц» (С. Шиманский) и др.,
основой для которых послужили герои российской и зарубежной литературы. Интерес
представляют и образы, навеянные гофманиадой, попыткой создания иронических
персонажей прошлого (работы М. Комарова, А. Ге, И. Пролыгиной, Я. Ксенофонтова
и др.).
Своеобразна
группа «Морж и Плотник» (А. Ананьев).
Не восходя «напрямую» к работам Фаберже, она, тем не менее, имеет с ними тесную
«литературную» взаимосвязь, так как служит своеобразной иллюстрацией к песне,
пропетой героями сказки «Алиса в зазеркалье» Труляля и Траляля, к созданию
образов которых в камне обращались в свое время камнерезы фирмы.
3. Современные типажи. Некоторые
камнерезы «разрабатывают» типажи XIX века,
характерные для фирмы Фаберже. Но более интересен поиск новых типических
образов ХХ века – это ретро-образы: «Авиатор»,
«Анархист», «Чекист» (А. Ананьев); современные социальные типы: «Авторитет», «Инспектор ГАИ» (А.
Горыня), «Путана» (К. Виноградов); современные
ремесленники: «Шиномонтажник» (К.
Вялков) и т.д. Следует отметить, что мастерам и заказчикам более интересны
«устоявшиеся» образы недалекого прошлого, нежели «кратковременные» герои
современности, подобные «новым русским».
3. Жанровые сцены. Если
мастера фирмы Фаберже в создании жанровых композиций были близки к творчеству
художников-передвижников и скульпторов-станковистов, то современные камнерезы
как заимствуют темы из современных произведений изобразительного искусства, так
и разрабатывают самостоятельные композиции. В этом ракурсе интересны работы С.
Фалькина («Прогулки по Крестовскому
острову», «Рождественское катание под звездами», «Дама в бане» (автор
композиции скульптор А. Баранов)).
4. Национальные типы – хохлы,
евреи и др. Эта группа образов включает в себя как «перепевы» мотивов прошлого,
восходящих к работам Гарднера и Фаберже, так и создание знаковых национальных
типов современности.
5. «Воссоздание»
ненайденных камнерезных фигурок фирмы Фаберже – «Шляпник» (автор модели М. Никольская, резчик по камню Д. Горский),
«Бобби (лондонский полицейский)» (А.
Сычев), «Поп» (С. Забродина) и т.д.
6. Ремейки фигурок
Фаберже – «Старый солдат (ремейк фигурки
«Пенсионер Челси»)» (фирма А. Ананова)).
Эти
работы (воссозданные и ремейки) интересны мастерским исполнением; но,
тематически ограниченная, эта линия не имеет будущего.
Среди
обилия камнерезной пластики следует особо выделить новые группы типологических образов.
7. Религиозные герои и
мотивы. Тема в фигуративной камнерезной пластике мастеров фирмы Фаберже
практически не затронута (не считая ненайденной фигурки «Попа»). Из современных
камнерезов Петербурга к ней обращаются А. Веселовский («IXΘYΣ – Иисус
Христос, Божий Сын, Спаситель»), С. Фалькин («Архангел»), А. Сычев («Монах
с отроком»)) и др. Работы интересны своим разнообразием – это и
символические, и обобщенные, и жанровые образы.
8. Мифология. Круг тем
здесь столь же обширен. Если скандинавская и античная мифология
привлекает А. Ананьева («Локи»,
«Минотавр», «Апис и сын»), то славянская – П. Потехина («Леший», «Кикимора»).
9. Персонификация. Персонифицированные
образы близки к мифологическим («Судьба»
(А. Веселовский)).
10. Ню. К жанру ню
обращаются А. Корнилов, Е. Морозов, Г. Пылин и др. Следует отметить одну художественно-технологическую
особенность, характерную для разных мастеров, – фигурки обнаженных женщин чаще
всего создаются камнерезами из одного куска камня. Стилистически эти фигурки
обнаруживают близость к творениям модерна, ар-деко и неоклассицизма.
11. Тема цирка. Типические
образы этой темы могут носить как иллюстративный, так и философский характер.
К ним обращаются А. Ананьев, С. Шиманский и др.
Отрадно,
что круг тем и образов в современном камнерезном искусстве Петербурга постоянно
расширяется.
Диссертант
отмечает многообразный характер в стилистике произведений – это
обращение к стилям прошлого (модерну, неоклассицизму, ар-деко и др.), поиск
современного стиля; заимствование художественного языка других видов искусства
– станковой скульптуры, фарфоровой пластики, живописи (бытовой жанр), графики
(карикатура; иллюстрация) и т.д. Интересна попытка «соединения» традиционной
российской манеры исполнения камнерезных фигурок с японской тематикой и
стилистикой нэцке – камнерезных статуэток страны восходящего солнца (К.Н.
Виноградов – серия «Японцы»).
Следует
указать, что техника и материалы камнерезных изделий остаются прежними
– преимущественно это соединение в скульптуре деталей, выполненных из
различных пород камня, использование драгоценных камней, драгоценных металлов,
эмали (гильоше) и т.д. Конечно, в обработке камня помогают новые инструменты.
Да и палитра пород камня постоянно расширяется.
Диссертант
рассматривает творчество ведущих мастерских и мастеров Петербурга.
Отметим, что камнерезным творчеством в Петербурге занимается около 400
мастеров. Наиболее значимые из фирм – «Школа камнерезного искусства», «Каменный
гость», «Анна Нова», «Багульник», «Фалькин», «Эболи» и др.
Конкурентно-способные из них те, которые придерживаются организационных принципов,
разработанных еще руководством фирмы Фаберже. Прежде всего, это разделение
труда, внимание рекламе, заключение договоров с магазинами, реализующими их
продукцию, и, конечно, участие в выставках Международного и Российского уровня.
Среди
камнерезов автор диссертационного исследования выделяет А. Ананьева, А.
Веселовского, А. Левенталя, С. Фалькина, С. Шиманского и др.
Антон Валентинович Ананьев (род.
1976).
А.
Ананьев профессионально начал работать в области камнерезного искусства с 1997
года. Один из создателей мастерской «Каменный гость», в названии которой
отразились и литературные реминисценции, связанные с пушкинским произведением,
и объективная реальность – камнерезная пластика мастера – желанный «гость» как
в музее, так и в частной коллекции.
Работы
Ананьева отличаются продуманным подходом к решению темы произведения и образа
главного героя, тщательным подбором камня для разнообразных деталей. Ювелирная
работа в его произведениях (чаще всего ее исполняет ювелир А. Сенюта) очень
гармонично вступает в «диалог» с камнерезными деталями.
Привлекает
внимание образ авиатора, созданный мастером. Следует отметить здесь очень
интересную находку. Чаще всего камнерезная фигурка является самостоятельным
произведением. Но в композиции Ананьева авиатор – важная часть функционального
предмета. В самолете, на который он опирается, скрывается часовой механизм.
Сам
мастер отмечал, что «прототипом работы послужил широко известный Красный барон – Манфред фон Рихтгофен,
самый результативный летчик Первой мировой войны, одержавший 80 побед». Мастер
подчеркивает, что «Авиатор не
является ни портретом Красного барона, ни даже исторической реконструкцией
(шлем относится скорее к 30-40-м гг., планшетка пехотного, а не авиационного
образца и т.д.)».[2]
Существует
несколько повторений композиции. «Авиатор I» выполнен мастером весной 2003 года. Фигурка сразу стала популярной. И
уже осенью того же года был создан «Авиатор II». «Немецкие» корни героя в этой композиции подчеркиваются тем, что на
часах-самолете выгравированы марка и порядковый номер самолета Красного барона – Fokker Dr. 1 425/17. «Авиатор III» (2006) имеет «советские» корни. Он стоит на
пьедестале, на котором в мозаичной технике изображена карта РСФСР. И летчик уже
не ассоциируется с Манфредом фон Рихтгофеном, а, скорее, с Валерием Чкаловым.
Да и лопасти винта в этой композиции имеют «ленинградское» начало – они близки
тем стилизованным самолетным винтам, которые украшают вестибюль метро
«Чкаловская». Следует отметить, что эта камнерезная композиция Ананьева
наиболее близка стилю ар-деко. Это проявляется как в самой камнерезной фигурке,
где усилен контраст черного и белого, так и в ювелирном декоре – рисунке
лопастей винта, орнаменте пьедестала.
Цветовая
палитра этих работ очень изысканна. Ананьев подчеркивает, что использовал в их
создании одну из излюбленных цветовых комбинаций – агат цвета хаки, лиддит,
коричневый обсидиан.[3] Из
камней, пошедших на изготовление фигурки, один из интересных – это агат
«защитного» цвета, который был случайно обнаружен в 2002 году в партии камня из
Чукотки.
Еще
одной композицией, где есть функциональное и декоративное начало, является
«Флибустьер» (2005-2006). Фигурка «покорителя» моря опирается на штурвал,
являющийся и часами. Стрелками циферблата «служат» клинки с изогнутыми
лезвиями. Поза пирата раскованна, костюм восходит к XVII веку. Из камней, применяемых в изготовлении этой фигурки, мастер
отмечает «леопадовую» яшму, из которой сделан широкий пояс пирата.[4]
Камнерезной
работой, где стиль ар-деко проявляется не только в ювелирном декоре, является
«Минотавр» (2006). Она также, как и предыдущие, функционально-декоративная. На
ее изготовление пошли камни двух цветов и двух пород – «белый» горный хрусталь
и черный обсидиан. Если фигурка младенца, поместившаяся на шаре-часах,
установленном между рогами быка, выполнена в реалистической манере, то
череп-голова быка – в декоративной. Но, благодаря скупой цветовой гамме, разные
стили в работе не «спорят», а «выступают» в синтезе.
Александр Николаевич Веселовский (род.
1974)
Природа
камня была знакома будущему камнерезу с детства, так как он воспитывался в
семье, где глава – Николай Веселовский – кандидат геолого-минералогических
наук. Но камнерезное искусство Александр стал осваивать только после окончания
института.
Мастер
любит ставить перед собой трудные задачи – к примеру, сочетать в одном
произведении полупрозрачные и «глухие» камни. В среде камнерезов бытовало
мнение, что «такое сочетание приводит к развалу фактур, текстур и цвета в
изделии, в основном из-за разницы видимой оптической плотности разнородных
минералов».[5]
Мастер замечает, что он «разрушил» в своей работе «Судьба» этот стереотип.
Действительно, в данной камнерезной композиции органично сочетаются лиддит,
яшма, белый нефрит, архангельский кремний, горный хрусталь и обсидиан.
Работы
Веселовского привлекают «напряжением» форм, скрытым аллегорическим подтекстом,
скупым цветовым решением, интересом к разнообразным историческим эпохам.
К
таковым относится и работа «Харон» (2005). Роль греческого перевозчика душ в
загробный мир в этой композиции исполняет не привычный античный образ, а
венецианский гондольер. На такое решение мастера натолкнул исторический факт,
сообщающий о том, что в Венеции XIII века во
время чумы только гондольеры выполняли свой долг, не боясь смерти. Камнерез
изображает гондольера не в костюме XIII века, а в
одежде, характерной для венецианских карнавалов XVIII столетия. Лицо перевозчика скрывается за белой маской-баутой. Фигурка
спрятана под черные одежды. Иронично-уважительный жест руки, затянутой в
бардовую перчатку, приглашающий неведомого нам персонажа присесть в кресло,
укрепленное в гондоле, кажется зловещим.
Авторы
статьи «Камнерезное искусство Петербурга: из мифа в реальность» камнерез А.
Левенталь и О. Рогозина пишут об этой скульптуре следующее: «В небольшой
миниатюре Харон, которую можно было
бы назвать «Смерть в Венеции», есть пограничная ситуация, в которой видна новая
тенденция в полихромной скульптуре. Это жесткий лаконизм, четкое соотношение
цветов, которое работает как графическое единое начало, связующее общую
композицию. Здесь нет развала в цвете, который характерен для многих
полихромных работ. Некоторые заметят, что это практически монохромная
скульптура. И тем не менее, это говорит о том, что в принципе любое точно
подобранное цветовое сочетание может дать новое начало в полихромной
скульптуре».[6]
Александр
Веселовский позволяет себе и легкую иронию над человеческими пороками. Таковы
его работа «Мачо», «Троглодит, читающий статью про камнерезов, якобы
напечатанную в New
York Times», где обезьяны «человекообразно» показывают тип «героя», «играющего мышцами»
или мечтающего «получить» рекламу о своей работе в ведущей американской газете.
В этих скульптурках мастер словно продолжает линию, обозначенную еще
фламандским художником XVII века
Давидом Тенирсом Младшим в его живописном полотне «Обезьяны в кухне», где
изображены животные, подражающие повадкам людей.
Александр Соломонович
Левенталь (род.
1959)
Левенталь принадлежит к
более старшему поколению камнерезов современности, чем мастера, чье творчество
рассматривалось нами выше. Им воспитан не один профессионал в этой сфере.
Левенталя привлекает
классика. Это чувствуется в таких работах как Гречанка» (1997) и «Римлянка»
(1997), выполненных с О. Попцовой. Каждая из композиций – миниатюрное
воплощение эпох, чьим наследием до сих пор «подпитывается» европейское
искусство. Греческая культура представлена в портретном образе юной девы, чьи
черты лица покоряют классическими пропорциями. Римская культура представлена
также в портретном девичьем образе. Но римлянка, в отличие от «демократично»
улыбающейся гречанки, имперски холодно дарит свою улыбку публике. Портреты
девушек выполнены из горного хрусталя. Каннелированные колонны служат
пьедесталами. Золотом покрыты драпировки одеяний и базы колонн. Его блеск
оттеняет матовую поверхность камня.
Сергей Александрович
Фалькин (род.
1955)
Сергей Фалькин также
принадлежит к старшему поколению камнерезов. Он не только обладает талантом
скульптора, но и талантом организатора.
Интересны его
скульптурки, в которых отчетливо просматривается жанровый мотив. Среди них
«Птицелов», «Прогулки по Крестовскому острову».
Работа «Птицелов» (2000)
интересна тем, как скульптор обыгрывает ретроспективный характер образа. Перед
нами юноша 20-30-х годов ХХ века, когда еще были популярны в городских дворах
голубятни. Он изображен в одежде с «чужого плеча» – она крупными складками
собирается на его фигуре, подчеркивает еще несформировавшиеся плечи, но не
скрывает крупных натруженных рук. Лицо и руки птицелова сделаны из светлого
белореченского кварцита. Художник рассказывал, что ему удалось подобрать камень
такой расцветки, которая передавала «эффект» веснушек на лице. Попытка создать
талантливой ученицей Фалькина Наталией Бакут реплику фигурки «Птицелова»
оказалась не совсем удачной, поскольку ей не удалось подобрать подобный камень,
и образ утратил тот шарм, который ему давало это «рыжее» лицо. Название
«Птицелов», данное автором скульптурке, словно специально вступает в конфликт с
запечатленным моментом. Перед нами не ловец птиц, а любитель природы,
выпустивший на волю птицу, которую он купил на птичьем рынке. Вытянув шею,
задрав голову к небу, он словно тянется вверх за птицей, обретшей свободу. В
руках юноши осталась клетка с распахнутой дверцей. Она своеобразный символ
свободы, которую жаждет обрести этот паренек.
Смотрит вверх и героиня композиции
«Прогулки по Крестовскому острову». Но ее взгляд – это не взгляд в «небо
будущего», а взгляд в осеннее небо – «небо прошлого». Дама в старомодном пальто
с крупными пуговицами, в платке, подвязанном модным образом, в шляпке с мягкими
полями. Весь ее образ олицетворяет тип петербургской интеллигентной дамы.
Вполне ожидаемо, что она заговорит по-французски со старинным акцентом. Таких
экстравагантных дам до сих пор можно увидеть медленно прогуливающимися по
аллеям Крестовского острова. Им не свойственен московский порыв героини полотна
И. Левитана «Осенний день. Сокольники». Их удел – созерцательность.
Скульптор прекрасно
подобрал цвет камней для этой композиции. Великолепен пьедестал из желтой яшмы,
напоминающий осеннюю дорожку парка, засыпанную упавшими «круговоротом»
листьями. Цвету пьедестала вторит желтый зонтик. Зонт для Петербурга, больше
чем зонт, это вещь «сакральная». Поэтому ему и придан оттенок золота. Длинное
пальто дамы из черной яшмы не производит тяжелого впечатления, так как оно не скрывает
красной юбки из пурпурина. Колорит композиции – это стендалевский колорит
романа «Красное и черное», но «перефразированный» на питерский лад.
Интересны рассуждения
мастера о скульптуре из разных пород камня: «С полихромной скульптурой в
процессе создания происходят необъяснимые, на первый взгляд, метаморфозы.
Художественная, грамотно сделанная модель, выполненная в материале, становится
похожа на игрушку, близкую к китчу. Непонятно, куда девается скульптура? Она
просто разрушается на мелкие цветные куски, и сшить их невозможно. Самое
интересно, что делается это не специально. Возьмите любую скульптуру
Микеланджело и раскрасьте ее, эффект будет тот же. Дело в том, что в
монохромной скульптуре работает объем, пространство, свет, там есть воздух.
Когда мы раскрашиваем скульптуру, мы теряем все это. Можно сравнить это явление
с нашим восприятием черно-белой и цветной фотографии. Черно-белая воздействует
на психологию, на интеллект, а цветная на физиологию. Живопись так не
воспринимается потому, что там изначально цвет работает на образ. При создании
блокированной скульптуры происходит то же самое. Закономерности, по которым
создается и воспринимается скульптура, перестают работать. Чтобы этот эффект не
возникал, художник должен изначально, на стадии создания модели, относиться к
камню как к изобразительному материалу». [7]
В связи с этим
высказыванием скульптора отметим, что в его творчестве появляются и
произведения, созданные из монолита. В них мастер использует цветовую палитру
одного камня, тональную градацию, созданную самой природой. Среди таких работ
отметим скульптуру «Хокку», «Архангел».
Сергей Петрович
Шиманский (род.
1964)
Камнерезным искусством
стал заниматься еще в начале 90-х годов. Сначала его привлекла анималистика, но
вскоре стал создавать и камнерезные «человеческие фигурки».
В его творчестве есть
произведения функционально-декоративные. Это «Маленький принц», «Клоун» (2001),
«Детство золотое» (2004). Две первые композиции композиционно объединяют
камнерезную фигурку и часы, вторая – фигурки с музыкальной шкатулкой.
Композиция «Маленький
принц» – это не только «иллюстрация» к знаменитому произведению А. де
Сент-Экзюпери, но и воплощение в полихроме портретного образа сына. Мальчик
сидит на небесной сфере, обнимая свою маленькую планету-часы. Фигурка
трогательна, но не беззащитна. Интересно, что образы Вселенной – сфера небес,
планета, звезды, – фигурку юного принца не «поглощают», а вступают с ним в
добрый контакт. Этому способствуют удачно найденные пропорции всех составляющих
композиции. Следует подчеркнуть, что фигура мальчика и не является безусловной
доминантой композиции, она столь органично переплетена с пространством
окружающего мира, что составляет с ним неразрывное целое.
Интересна и музыкальная
шкатулка «Детство золотое». В ней мастер также обращается к теме детства.
Фигура мальчика с гусем кажется сказочной. Но вскоре замечаешь пятиконечную
звезду на поясе юного «пастуха» гуся, и
образ становится сразу более реальным, так как маленькая деталь «включила» его
в «советский контекст».
Творчество мастеров
Петербурга поражает своим разнообразием. Отметим, что это касается не только
стилистических, но и жанровых вопросов. Камнерезы Петербурга создают не только
камнерезных фигурки людей, но их интересуют цветочные композиции, анималистика,
предметы прикладного характера.
Мастерам Петербурга свойственна
высокая культура исполнения камнерезных изделий, сложный образный ряд
персонажей, органичное включение в работу ювелирных деталей, поиск новых путей
развития полихромной пластики.
Диссертант отмечает, что
главным обстоятельством, способствовавшим возрождению камнерезного искусства
(не только в Петербурге, но и во всей России), стало снятие запрета на
частнопредпринимательскую деятельность.
В настоящее время в северной столице проходит стадию организации региональный
Союз камнерезов, который будет частью общероссийского союза. Диссертант
подчеркивает необходимость объединения камнерезов не только для развития
творческой деятельности, но и с целью защиты профессиональных и коммерческих
интересов, а также с целью подготовки кадров рабочих специальностей
(подмастерьев).
В
связи с этим в диссертации затрагиваются и вопросы
подготовки камнерезов. В камнерезное искусство приходят выпускники
Академического института живописи, скульптуры и архитектуры им И. Репина,
Педагогического университета им. А.И. Герцена, Художественно-промышленного
училища им В. Мухиной, Художественного училища им. В. Серова, ПТУ № 31 при ЛПО «Русские самоцветы» и других учебных заведений. Подготовкой
кадров занимаются и сами камнерезные мастерские, продолжая этой деятельностью традиции
своих предшественников, в том числе и фирмы Фаберже. Диссертант отмечает и тот
факт, что в камнерезное искусство в 1980-90-е годы приходили и мастера, не
получившие художественного образования, но отлично знающие природу камня, – это
отставные геологи, которые вынуждены были переквалифицироваться в связи с
реалиями того периода (развал геологических экспедиций; желание реализовать
творческий потенциал в новой сфере деятельности, к примеру, в создании частного
предприятия и т.п.), вызванных перестроечным движением.
Хотя
современная выставочная деятельность
рассматривается в одном из параграфов предыдущей главы, диссертант особо
подчеркивает здесь значение выставочного объединения «Мир камня» для развития
камнерезного искусства Петербурга, подготовки публики к восприятию этого
сложного вида искусства, формированию клиентуры, понимающей красоту камня.
Автор диссертационного исследования подчеркивает в развитии этих процессов роль
художественных и минералогических музеев
Петербурга. Исследователи, работающие в Эрмитаже, Горном и Минералогическом
музеях, Павловском музее-заповеднике и т.д., постоянно информируют
общественность о камнерезных произведениях, находящихся и поступающих в
коллекции музеев.
В
диссертации отмечается деятельность
коллекционеров в становлении и совершенствовании современного камнерезного
творчества северной столицы. Однако коммерциализация
камнерезного искусства сказывается и на появлении негативных качеств в этом
виде творчества – стремлении некоторых мастеров к натурализму, создании китча и
т.п.
Диссертант
анализирует жанровое многообразие научно-публицистической
деятельности Петербурга. Это и выпуск монографий, посвященных камнерезному
искусству прошлого и настоящего; ювелирных и антикварных журналов «Русский
Ювелир», (осн. в 1996 г., одноименный предшественник выходил в 1912-1914 гг.),
«Антикварное обозрение» (осн. в 2000 г.). С 2007 года в северной столице
выходит единственный в стране альманах камнерезного искусства «Сизиф».
Информативны ежегодные каталоги «Ювелирный Олимп», выставочного объединения
«Мир Камня», каталоги «Золотая коллекция» магазина «Яхонт – Дом Фаберже»,
каталоги отдельных мастерских: «Багульник», «Анна-Нова», «Каменный Гость» и др.
Итак,
на основании всего вышеизложенного можно заключить, что Петербург и в настоящее
время является ведущим центром в области камнерезного искусства, которое
переживает поистине настоящий ренессанс.
3.2. Творческая деятельность художников и мастеров Урала в области
камнерезного искусства
В
этом параграфе рассмотрены общие проблемы современного камнерезного искусства и
творчество отдельных мастеров этого региона.
Уральские
камнерезы так же, как и петербургские, работают над расширением типологии образов своих произведений.
1. Литературные и
фольклорные образы. Хотя мастера обращаются к наследию зарубежной и
отечественной классики (А. Антонов, Д. Богомазов, серия героев гоголевских «Мертвых душ»), предпочтение отдается
героям сказов П. Бажова – Хозяйке медной горы, Даниле-мастеру и т.п. Здесь
камнерезы более самостоятельны в создании героев. Порой, для полного воплощения
образа, они создают целые сюжетные сцены (М. Зуевич «Каменный цветок», Я. Яшкин «Серебряное
копытце»).
Интересны
и образы типичных уральских горнорабочих XIX века: «Уральский мастер»,
«Геолог», «Старатель» (Д. Богомазов, А. Антонов). Создавая эти типажи,
камнерезы слегка подтрунивают над своими предшественниками, подчеркивая
угловатость их движений, наивную мимику, кряжистость фигур. В сценах труда, где
участвуют подобные герои, детали реальности мирно уживаются с литературными
преувеличениями, навеянными теми же сказами П. Бажова: «Первый изумруд», «Добыча уральского аметиста» (А. Леверов).
Но
и в этой группе работ появляются штампы. Особо ярко это просматривается в
решении образа Хозяйки медной горы.
2. Исторические образы. Здесь
сильнее, чем в творчестве петербургских мастеров, проявилась «вторичность»
образов героев истории, создаваемых уральскими камнерезами, выразившаяся в
зависимости от «первообразов», «найденных» их предшественниками в станковой
живописи и скульптуре. (Особенно ярко эта тенденция просматривается в работах
камнерезной мастерской И. Боровикова. Так, «Иван
Грозный» (2005-2006) этого мастера восходит к скульптуре А. Антокольского
«Иван Грозный» (1871), «Сокольничий»
(2004) – к одноименной картине А. Литовченко (1868), сюжетная композиция «На поле Куликовом» (2005) – к картине
А. Бубнова «Утро на Куликовом поле» (1943-1947)).
Так
же несколько «вторичны» исторические типажи военных. Но на этот раз
предшественниками-первообразами являются «оловянные» солдатики.
3. «Городские типы»
(многочисленные дворники, городовые, мужики и т.д.), созданные уральскими
камнерезами, продолжают линию, которую можно обозначить Гарднер-Фаберже, не
внося в нее кардинально новых решений.
Попытки
создания образов современников («Мэр»,
«Банкир» и т.п.) немногочисленны
и не отличаются разнообразием.
4. Этнические типы. Эта
группа, помимо «привычных» еще со времен Фаберже скульптурных изображений
малороссов, татар, евреев и представителей других наций, населявших Российскую
Империю, отличается интересом к жителям Востока. Современные мастера словно
подчеркивают, что Урал находится на пересечении Запада и Востока («Бай», «Охранник» (Г. Чернаков, Е.
Казакевич), «Танцовщица», «Начальник
охраны» (С. Веснин)).
5. Создаются
и ремейки произведений фирмы Фаберже («Боярин». «Казак конвоя»,
«Городовой»), но они лишены изысканной отточенности формы, характерной для
работ прославленной мастерской.
В
творчестве уральских мастеров интерес представляют новые типологические образы.
6. Образы кино-героев. В поиске
новых тем уральцы обращаются к знаковым образам советского кинематографа – это
персонажи фильмов «Кавказская пленница», «Операция «Ы» и другие приключения
Шурика» «Белое солнце пустыни» (камнерез А. Жуков); «Необыкновенные приключения
итальянцев в России», «Бриллиантовая рука», «Три мушкетера» (камнерез А.
Антонов совместно с Е. Васьковым и др.). Их можно было бы квалифицировать как
портретные изображения актеров в роли, но уровень обобщения, характерный для
мелкой каменной пластики, позволяет скорее говорить о «закреплении»
образов-архетипов (Трус, Бывалый, Балбес, Кавказец, Солдат эпохи борьбы с
басмачеством и т.п.), изначально «обозначенных» в отечественном кино.
7. В
творчестве уральцев практически отсутствуют философские, метафорические,
религиозные и т.п. образы, которые характерны для петербургской школы. Хотя
предпринимались попытки их создания. Так, известна работа «Меланхолик» (И. Кистович, А. Антонов, 2002), но и она в своем
композиционном решении вторична – восходит к гравюре А. Дюрера «Меланхолия»
(1514). Пожалуй, здесь интерес представляют немногочисленные фигуративные
работы В. Оболенского, имеющие сюрреалистический характер.
Своеобразна
техника и материалы, используемые уральскими камнерезами.
Екатеринбургские мастера применяют более широкую палитру пород камня, чем
петербургские, что характеризуется, прежде всего, близостью сырьевой базы.
Уральские
камнерезы используют в создании полихромной скульптуры и поделочный камень.
Петербургский камнерез А. Ананьев замечает оп этому поводу следующее:
«Безусловно, малахит – замечательный камень-самоцвет. Но какой смысл, например,
делать из него тонко проработанные элементы в блокированной миниатюре? Ведь его
декоративные свойства, прежде всего буйный рисунок, делают любые мелкие резные
объемы абсолютно не читаемые для глаза. Примерно те же замечания можно отнести
и к чароиту, амазониту и некоторым другим, не менее популярным у камнерезов
Урала породам камня».[8]
Следует
отметить, что в работах уральцев редко используется ювелирные детали из
драгоценных металлов, что отличает работы Фаберже и современных мастеров
Петербурга. Одним из исключений являются изделия мастерской И. Боровикова («Петр I» (автор Г. Пономарев, ювелир В. Соболев), «Карл XII» (автор И. Голубев,
ювелир В. Соболев)). В отказе от ювелирного обрамления просматривается
тенденция, свойственная еще деятельности Денисова-Уральского.
Следует
отметить, что в типологии образов, технике и использовании материала в работе
уральцев мирно сосуществуют традиции, идущие не только от Фаберже, но и от его
соперника – выходца с Урала – Денисова-Уральского.
Еще
одна интересная тенденция, характерная для уральских камнерезов –
«гипертрофированно развитый интерес к блокированной миниатюре (созданию
«человеческих фигурок» - В.С.).
Прочие жанры – такие как флористика или анималистика – на Урале пребывают в
совершенно зачахшем состоянии».[9]
Диссертант
рассматривает творчество ведущих мастерских и мастеров Урала. Среди
мастерских выделяет фирму «Антонов», «Екатеринбургскую
камнерезную мастерскую», ювелирный дом «Моисейкин».
Самой
выдающейся в художественном плане и в организационном отношении в Екатеринбурге в настоящее время
является мастерская Алексея Антонова,
которая работает в режиме творческой студии, сочетает исполнение эксклюзивных
изделий с высшим профессиональным обучением. Руководитель ее закончил
Художественное ПТУ № 42, педагог – заслуженный работник профтехобразования
Надежда Сухачева. Алексей работу с камнем знает с детства, так как отец –
профессиональный каменотес, принимавший участие в установке памятников в
Екатеринбурге. Знания каменной пластики и многих секретов уральской технологии
работы с камнем Алексей Антонов сочетает с предпринимательским талантом, что
является редкостью у художников. У него есть группа хороших
клиентов-коллекционеров. Кризис 2008 года позволил руководителю студии собрать
всех лучших мастеров города в один коллектив. В мастерской работает постоянно
10-12 чел, не считая, привлеченных мастеров-надомников. Как и Фаберже, Алексей
Антонов большое внимание уделяет созданию комфортных условий для работы и для
приема гостей-клиентов. В ателье рождаются новые технологии исполнения
«человеческих фигурок». Любимая тема «Танцы народов мира». Работы мастерской
Алексей старается не дублировать. Особенность студии (принципиальная, как
пояснил Антонов) – все фигурки исполняются в динамике.
«Екатеринбургская камнерезная мастерская» основана группой мастеров под
руководством Евгения Казакевича. Если в 1999 году в мастерской работали три
камнереза – Е. Казакевич, А. Зефиров, С. Веснин, то в 2008 году – более
двадцать мастеров.
«Идеологию вещей
разрабатываем сами, рассказывает Евгений Казакевич, – согласуясь с требованиями
рынка. Наши вещи в лучших частных коллекциях страны и за рубежом. Мастера тоже
предлагают свои идеи. /…/ Правильно подобрать камни – это искусство.
Петербургские камнерезы больше используют халцедон для изображения лица и рук,
предпочитают нефрит, ставят глаза, чаще всего – сапфиры, снаружи. Глаза
получаются неживые, выпученные. У нас своя технология постановки глаз –
изнутри. Глаза – как живые. Сейчас в нашем творчестве интересный период: от
стилизации мы переходим к академической школе. Так заставляет рынок. Пополнение
в нашу компанию приходит прямо со школьной скамьи, из училища № 42, все
выпускники Надежды Николаевны Сухачевой. Но из десятка новичков через год
останутся только один-два человека, которые решат себя посвятить камнерезным
фигуркам. Но не только молодежь. Пришел работать в фирму /…/ Чернаков Геннадий
Исаакович.[10]
Ему уже было за 50, он обучался у нас, а теперь уже имеет свои работы».[11]
Камнерезная мастерская
Виктора Моисейкина функционирует в рамках значительной ювелирной фирмы
«Моисейкин», насчитывающей до 70 человек персонала. Фирма имеет магазин
в Москве, работает на украинском рынке. Большое внимание уделяется ювелирному
обрамлению, поиску лучших камней, рекламе. Фирма работает также в режиме
торгового дома, покупая и заказывая изделия
мастерам уральского региона.
Среди
мастеров-камнерезов диссертант отмечает – Д. Богомазова, И. Боровикова, А.
Жукова, Е. Казакевича, А. Леверова, Г. Пономарева, В. Оболенского и др.
Денис Алексеевич Богомазов (род.
1978)
Денис
Богомазов, как и многие уральские камнерезы, тяготеет к жанровой трактовке
камнерезных композиций. Это начало просматривается как в трактовке образов
литературных героев «Мертвых душ» Н.В. Гоголя (Чичиков, принаряжающийся у
зеркала («Чичиков»); Манилов, спускающийся по ступенькам лестницы «неведомого»
дома («Манилов»)), так и в образах этнического характера (оленевод, готовящийся
поймать оленя («Оленевод»); малороссы, танцующие гопака и играющие на бандуре
(«Праздник на хуторе»)).
Илья Дмитриевич Боровиков
(1977-2006)
Илья
Боровиков обладал творческим и организаторским талантом. Один из его творческих
проектов – создание шахмат. Благодаря его энергии он не остался «воздушным
замком», а был воплощен в реальность. Илья нашел заказчика и двадцать мастеров,
создавших за два года 32 камнерезных фигурки. Шахматные фигуры представляют две
армии – русскую Петра I и шведскую
Карла XII. Были
созданы портретные образы властителей двух держав Петра Великого и его жены
Екатерины, Карла XII и
Элеоноры, военачальников их армий – Шереметева, Шлиппенбаха и др. Воплощены в
камнерезных фигурках типические образы русских пехотинцев, артиллеристов и
т.д., а также шведских драгунов, гренадеров и т.д. В проект органично вошли и
анималистические фигурки. Шахматы просто немыслимы без коней – мастера вырезали
из камня их белые и черные вздыбленные фигурки. В результате титанической
работы создан великолепный ансамбль исторических образов и типов, в котором
соблюдена мера детализации и обобщения.
Анатолий Иванович
Жуков (род. 1956)
Камнерез
создает как исторические образы («Николай II»), так и бытовые зарисовки сцен прошлого («Женщина с кошкой»,
«Филиппок»). Его привлекают и кино-герои. Им «воссозданы» в камне знаковые
типажи известных кинокомедий Л. Гайдая.
Мало равных Жукову в
работе с горным хрусталем, капризным материалом, требующим бережного отношения,
но чрезвычайно выигрышного при создании портретных бюстов. Среди подобных
изделий отметим портретные бюсты властителей – Петра I, Екатерины II, Павла I, Александра II, Николая II; деятелей культуры и искусства –
Ф.М, Достоевского, К.Г. Фаберже, А.К. Денисова-Уральского.
Евгений Александрович Казакевич (род.
1977)
Его
камнерезные работы отличаются умением мастера выделить в движениях изображаемых
людей характерные жесты. Сосредоточенно-напряжена фигурка рыбака, опирающегося
на колено рукой и всматривающегося в тихую заводь («На зорьке», 2005), ласково
треплет собаку молодцеватый охотник-барин XIX века («На привале», 2004), самоотверженно ринулся мужик «лапотной» Руси
с одной рогатиной против проснувшегося не вовремя медведя («Шатун», 2003).
Круг
мастеров Урала настолько обширен, что даже кратко охарактеризовать их
деятельность в рамках одной работы невозможно. Их творчество разнообразно, но
все они прекрасно ощущают природные качества уральского камня и стараются
показать их достоинства в своих работах.
В
диссертации подчеркивается, что в Екатеринбурге созданы предпосылки для подготовки узконаправленных специалистов,
занимающихся только камнерезным творчеством. Такая деятельность ведется в Академии архитектуры и дизайна,
Золотоплатиновом институте, колледже «Рифей».
Особое
внимание уделено коллекционерской, экспозиционной и выставочной деятельности музеев. Отмечено, что
наряду с минералогическими и художественными музеями, в городе созданы
узко-профильные: единственный в стране Музей камнерезного и ювелирного
искусства (функционирует с 1993 года) и частный музей камнерезного искусства В.
Пелепенко (открыт в 2000 году).[12]
Автор
диссертационного исследования изучает и активную деятельность уральских коллекционеров камнерезного
искусства. Особо отмечается популяризаторская и просветительская работа В.
Пелепенко и Н. Овчинникова.
В
Екатеринбурге регулярно проводятся ярмарки «Мир минералов», много магазинов,
торгующих каменными художественными изделиями. Ярмарочно-торговая деятельность
также способствует популяризации камнерезного искусства. Она ориентирована как
на непритязательность запросов массового покупателя, так и на высокие
требования мастерства и качества, предъявляемые к изделиям со стороны
взыскательных коллекционеров.
Среди
специализированных публицистических
изданий, выходящих на Урале, диссертант отмечает журнал GrafoПлатинум, сотрудники которого много
сделали для пропаганды достижений уральских камнерезов.
Диссертант
отмечает работу и других региональных центров камнерезного искусства России и
их ведущих мастеров: Иркутска (группа Н. Бакут)[13],
Нижнего Тагила (камнерезная мастерская В. Васильева)[14],
Горно-Алтайска (группа А. Трифонова),[15] Уфы
(фирма «Артель»),[16] Сибая
(мастер Д. Девятов – создатель «сибайской» школы флорентийской мозаики),[17]
Новосибирска.[18]
Итак,
в России в современное время наблюдается расцвет многих центров камнерезного
искусства, но лидирующее положение занимают только два из них – камнерезные
школы Петербурга и Урала, так как в них не прерывалась вековая преемственная
связь между прошлым и настоящим в области камнерезного искусства и действуют
все составляющие, способствующие этому (мастерские, образовательные учреждения
и педагогическая система, музеи, выставочно-аукционная деятельность, институт
коллекционеров, публицистические издания и т.д.). Имея общие черты, эти школы
на протяжении столетий, сохраняют индивидуальные особенности, характеризующую
каждую из них как самостоятельную.
3.3. Традиции
Карла Фаберже в творчестве современных камнерезов
В
этом параграфе анализируется многогранность наследия фирмы Фаберже.
Автор
диссертационного исследования рассматривает традиции в области стилистической преемственности,
заключающейся в интересе современных мастеров к тем стилям, которые
пропагандировали еще камнерезы и ювелиры фирмы Фаберже, а именно: историзм,
модерн, неоклассицизм, ар-деко, а также к т.н. «стилю Фаберже».
С.М.
Березовская (главный художник АО «Русские самоцветы») интересно рассуждает о
целесообразности обращения к стилю Фаберже в современное время и о том, какие
качества, характерные для творчества Фаберже, следует развивать сегодня: «Мне
кажется, что не стоит подражать стилю Фаберже прежде всего потому, что его
работы отражают стиль и вкус конца XIX – начала
ХХ вв. Для этого периода характерны псевдорусский стиль изделий, немецкий
романтизм и откровенная эклектика.
Очарование
изделий Фаберже прежде всего в великолепном ювелирном мастерстве, с которым они
выполнены, в использовании прекрасных материалов. В них очень часто исполнение
стоит выше дизайна. Зрителю же трудно разобраться, почему же ему так нравится
то или изделие. Мне кажется, что очень важно современному художнику ответить на
вопрос «почему?» для себя. Взять от Фаберже лучшее, что было в его творчестве:
понимание материала, мастерство исполнения, знание разнообразных техник
ювелирного дела, гармоничное сочетание всех компонентов, включенных в
композицию. /…/ Что же касается продолжения традиций Фаберже, то мне
представляется, что, изучив художественные и технические приемы его работы, мы,
люди конца ХХ века, должны опираться на современную эстетку в дизайне
создаваемых нами изделий. Вообще я думаю, что традиция не есть копирование и
подражание, а живое и творческое применение художественных и технических
приемов. Меняются взгляды людей, меняются условия жизни, меняются эстетические
идеалы, значит, меняются формы изделий, но вечно актуальными остаются для нас
образцы, именуемые классикой».[19]
Сам
«стиль Фаберже» Березовская «видит» в «петербургском духе» его творчества:
«Особо хочу сказать о петербургском духе лучших вещей Фаберже. Многие люди
спрашивают, а что такое этот петербургский дух? Я для себя отвечаю на этот
вопрос так: «Это строгость и изысканность форм, четкость и изящество пропорций,
отсутствие перегруженности декором, сдержанный элегантный колорит изделий, то
есть аристократизм вкуса, обращение к элитарной части потребителей и подражание
наиболее изысканным образцам».[20]
Отметим,
что обращение современных мастеров к стилям прошло – это не только дань
стилистическим пристрастиям мастеров фирмы Фаберже, сколько черта эпохи постмодернизма.
В
диссертации проанализировано влияние произведений изобразительного искусства
(жанровой, исторической живописи), графики (иллюстраций, лубка, сатирических
рисунков и т.п.), станковой скульптуры, декоративно-прикладного искусства
(мелкой пластики из металла, фарфора) на камнерезные изделия современных
мастеров. Указывается, что и мастера Фаберже заимствовали идеи для своих
камнерезных изделий из других видов искусства.
Диссертант
отмечает, что эта тенденция – обращение мастеров одного вида искусства к
«идеям» и «образам» других видов искусства – особенно ярко проявляется в
творчестве уральских мастеров. Петербургские мастера, пережив это влияние, уже
разрабатывают те новации, которые характерны в основном для блокированной
скульптуры.
Диссертант
изучил влияние типологических образов,
созданных мастерами прошлого, на тематическую и жанровую составляющую
творчества современных мастеров.
Мастера-камнерезы
уже сейчас задают вопросы, заключающиеся в том – является ли их обращение к
типам, созданным Фаберже актуальным для сегодняшнего времени?
Камнерез
Антон Ананьев рассуждает по этому: «На мой взгляд, возрождение или дальнейшее
развитие «Русских типов» Фаберже, жанрообразующей для «блокированной миниатюры»
серии, сегодня невозможно и, по-видимому, не нужно. Попробую аргументировать
свою точку зрения.
Большинство
фигур, сделанных Фаберже, представляет собой либо национальные типажи
Российской империи (украинец-малоросс, русский крестьянин и др.), либо типажи
характерных для Петербурга того времени профессий, социальных слоев и т.л.
(извозчик, мещанка и др.). И в том и в другом случае это – окончательно
сформированные образы, проверенные временем.
Первый
из них является архетипом и легко идентифицируется и сейчас, но, по большому
счету, Фаберже уже исчерпан. Можно увеличивать эту серию количественно, но
смысла это занятие лишено. Карл Густавович воспроизводил близкие ему «Русские типы», которые он и его
современники могли воочию наблюдать. Мне же, например, не доводилось встречать
своих соотечественников в лаптях и косоворотках, лихо балансирующих балалайкой
или коромыслом…
Второй
тип отошел в прошлое вместе с царским Петербургом, породившим его. Теоретически
он может быть возрожден в новом, современном виде, но на практике… Отображение
современных типажей невозможно в силу подвижности, изменчивости сегодняшнего
общества, потрясаемого социальными и демографическими переменами. Порожденные
90-ми годами персонажи локальны, недолговечны и зачастую носят анекдотический
характер. Пример – «новый русский», который претендовал на место народного
образа но, как нетрудно заметить, благополучно канул в Лету. Неустойчивая,
колеблющаяся среда имеет аналогичные субъекты. Следовательно, фиксация типа невозможна в силу его
отсутствия. Единственный пример относительно актуального современного
типажа, известный мне, - это Шиномонтажник
мастерской «Багульник»».[21]
Однако
художник считает, что создание группы камнерезных фигур, объединенных одной
темой, та традиция, доставшаяся нам в наследие от мастеров фирмы Фаберже,
которая имеет право на существование. Но выполнить такую серию сложно без
материальной поддержки извне. Ананьев замечает, что «сам масштаб задачи носит,
скажем так, «корпоративный характер. Не одна из ныне существующих в Петербурге
мастерских не имеет ни производственных ресурсов, ни финансовых средств для
создания полусотни фигур, объединенных сквозной темой, на высоком
профессиональном уровне. Как мне кажется, единственный вариант реализации
проекта – государственное субсидирование, каковое имел Фаберже в виде заказов
царского двора. В этом случае сразу найдутся и желающие взяться за дело, и
производительные мощности для его осуществления».[22]
Сам
мастер задумывал подобную серию, которая условно называлась «Петербургские
типажи». Он указывал, что «серия должна была продолжить прерванную в 17-м году
эволюцию «петербургских типов» Фаберже. Идея лежит на поверхности; странно, что
никто не пытался реализовать ее раньше».[23]
Из
этой серии камнерез выполнил только камнерезные изображения «Анархиста» и
«Чекиста», Нереализованной осталась задумка создать изображения «Буденовца»,
«Нэпмана».
Большую
серию исторических персонажей, объединенных одной темой, но «отягощенных»
«функцией» шахматных фигур, создали только мастера-камнерезы Урала под
руководством И. Боровикова.
Диссертант
отмечает, что, наряду с литературными, историческими, современными городскими
типами и т.п., характерными еще для мастеров фирмы Фаберже, нынешние камнерезы
разрабатывают новые – религиозные, мифологические, персонифицированные и т.д.
В
исследовании подчеркивается, что современные мастера, изучив организационно-практический опыт фирмы
Фаберже, применяют его лучшие достижения в своей практической деятельности.
Прежде всего, это касается проблемы разделения труда. К примеру,
профессиональные скульпторы создают модель изделия, камнерезы подбирают камни
для ее создания и обрабатывают их, ювелиры выполняют мелкие детали из
драгоценных металлов и камней. Эта тенденция, наблюдаемая со времен Фаберже, не
отвергает и того, что современные создатели камнерезных изделий могут выполнять
все этапы процесса создания полихромной скульптуры из камня самостоятельно.
Следует
отметить, что известные мастера-камнерезы призывают даже при разделении труда
создавать все же художественное, а не ремесленническое изделие. Сергей Фалькин
пишет следующее: «В сегодняшней полихромной скульптуре художественный аспект
весьма слаб. На первом месте – виртуозная ремесленность, которая становится
самоцелью. Добиться виртуозности помогает коллективный, хорошо слаженный труд.
Каждый вносит свою лепту в конечный результат. Скульптор блестяще делает
скульптуру, а затем мастерски закладывает в нее деление на камень. Резчик
добивается потрясающих эффектов, например, когда камень начинает блестеть как
шелк. Главными в определении цены, а в конечном счете, и успешности работы
становится натурализм, многодельность, максимальная похожесть».[24]
Вопросов,
относящихся к традициям фирмы Фаберже еще много. К примеру, стоит ли считать
рабскую копию (или подделку) с изделия фирмы Фаберже проявлением тенденции
сохранения традиции. Сразу возникает отрицательный ответ. Но именно
поддельщики, как это не парадоксально, являются хранителями технических
секретов камнерезов Фаберже, потому что они досконально их изучают.
В
настоящее время не только мастера сохраняют традиции фирмы Фаберже, но и
государственные структуры. Так, в Эрмитаже планируется открытие «Музея Фаберже»
в корпусе Главного Штаба.
Фаберже даст название Музею, фактически
в нем будут представлены лучшие образцы всех российских ювелирных и камнерезных
фирм и мастеров XIX – XXI вв.
Вновь образованный
Творческий союз камнерезов России[25]
мог бы успешно реализовывать в стенах музея свои проекты (выставки, фестивали,
презентации, акты дарения и т.п.). Такой опыт обществ до революции существовал.
В 1904-1918 гг. работало Русское Художественно-Промышленное Общество[26],
в состав которого входили 23 художника и мастера фирмы Фаберже, в том числе
Евгений Фаберже (товарищ председателя) и Агафон Фаберже, Франц Бирбаум
(казначей), Иван Гальнбек (председатель), Генрих Вигстрем, Альберт Хольмстрем,
Николай Петров, В 1908 г. Общество
получили покровительство управляющего
Русским музеем императора Александра III великого князя Георгия
Михайловича. Традиция «высочайшего» покровительства весьма плодотворна для
деятельности общественных организаций.
Традиция
– это не застывшее понятие. Недаром, традицию часто рассматривают с ее
кажущейся противоположностью – новаторством. Но новое может возникнуть только
на основе старого. В этом ракурсе интересно замечание камнереза С. Шиманского:
«Высшим пилотажем в камнерезных фигурках считаю работы Фаберже. Он заложил
золотой, наверное даже платиновый, кирпич в основание русского камнерезного
искусства на все века. Это был прорыв в массовом сознании, в отношении к камню,
это начало для нас».[27]
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В
заключении диссертант отмечает следующее:
1.
Камнерезные центры императорской России – Петербург, Урал и Алтай –
первоначально формируются на основе государственных камнерезных и шлифовальных
фабрик (Петергофской, Екатеринбургской и Колыванской) (XVIII – начало XIX веков),
затем их деятельность обогащается созданием крупных частных мастерских,
способствующих рождению конкурентно-способной среды, дающей толчок не только к
технологическому прогрессу, но и к совершенствованию творческой составляющей
(середина и вторая половина XIX века). В
советское время в камнерезном искусстве просматривается имперская идеология в
создании монументально-декоративных произведений искусства (оформление
интерьеров станций метро, создание географических карт и т.п.). Мелкая
камнерезная пластика находится в забвении, так как ее характер, по мнению
деятелей культуры и искусства того времени, отвечал потребностям буржуазного, а
не советского образа и стиля жизни.
2.
Фирма Фаберже являет собой образец частной мастерской второй половины XIX – начала ХХ века, чья многогранная творческая
деятельность, четкая организационная система и высокая техническая оснащенность
способствовали расцвету ювелирного и камнерезного искусства России.
3.
Особенности творческой деятельности и художественного производства фирмы
Фаберже (разделение процессов труда, маркетинговая и выставочная деятельность)
востребованы и в современное время;
4. Ассортимент камнерезных изделий фирмы Фаберже на
разных этапах ее развития поражает многообразием. Камнерезы создавали функциональные
предметы (портсигары, звонки, табакерки, подсвечники и т.п.), мелкую пластику
(«человеческие фигурки», анималистику), декоративные изделия – цветочные
композиции и т.д. Фирма Фаберже создала уникальные камнерезные изделия не
только в контексте отечественного, но и мирового искусства (пасхальные яйца,
фигуративная пластика и т.п.);
5.
Стилистическое и типологическое многообразие камнерезных «человеческих фигурок»
фирмы Фаберже представляет огромный интерес. «Русские типы» Фаберже запечатлели
«Русь уходящую», став еще одним памятником не только искусства, но и истории
нашей страны.
6.
Камнерезные предметы фирмы Фаберже являются образцами для подражания в
отечественном и мировом декоративно-прикладном искусстве прошлого и настоящего;
7.
Произведения Фаберже, в силу своей художественной уникальности и технического
совершенства, востребованы на отечественном и международном арт-рынке;
8.
Современные камнерезные мастерские и камнерезы Петербурга и Урала продолжают в
своем творчестве традиции фирмы Фаберже.
Диссертантом
намечен круг проблем, связанных с современным камнерезным искусством, требующих
дальнейшего разрешения: создание музея камнерезного искусства в Петербурге,
необходима поддержка государства в деле развития камнерезной пластики и т.д.
[1] Большой вклад в терминологическую базу внес мастер А.
Ананьев.
[2] Ананьв А.
Мастерская каменный гость. / Скурлов В.,
Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели СПб., 2009. С. 392.
[3] Ананьев А.
О процессе изготовления «блокировки» // Скурлов
В., Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели СПб., 2009. С. 395.
[4] Ананьев А.
Флибустьер // Скурлов В., Фаберже Т.,
Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели СПб., 2009. С. 402.
[5] Веселовский А, Судьба // Скурлов В., Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели
СПб., 2009. С. 407.
[6] Левенталь А., Рогозина О. Камнерезное искусство Петербурга: из мифа в
реальность // Скурлов В., Фаберже
Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели. СПб., 2009. С. 335.
[7] Фалькин С.
Рассуждение о полихроме. / Скурлов В.,
Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели СПб., 2009. С. 360.
[8] Ананьев А.
Комментарий специалиста / Скурлов В.,
Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели. СПб., 2009. С. 505.
[9] Ананьев А.
Комментарий специалиста / Скурлов В.,
Фаберже Т., Илюхин В. К. Фаберже и его продолжатели. СПб., 2009. С. 505.
[10] Одна из работ Г.И. Чернакова в Музее-салоне
«Самоцветы» в Москве
[11] Интервью с Е.А, Казакевичем. / Скурлов В. Фаберже Т. Илюхин В, К. Фаберже и его продолжатели.
СПб., 2009. С, 531.
[12] В музее представлена не только коллекция камнерезной
скульптуры, но и минералы, которым и так славится Урал.
[13]
«Творческая студия Наталии Бакут» известна своими работами, созданными
совместно с иркутскими ювелирами Д. Коршенбоймом, О. Сливанчуком и Д.
Беломестных.Наталию Бакут, профессионального скульптора, можно назвать
«поэтом камня». Художнице удается передавать в камне (в кварце) красоту
обнаженного женского тела. Кварц
капризный, сложный материал, но благодарный к тому, кто овладеет его
обработкой. В работах Наталии Бакут
элегантность петербургского стиля
(художница родилась в Ленинграде) мирно уживается с чутким пониманием
мощной природы Сибири. Бакут – личность с индивидуальным, сложившимся
творческим почерком. У Наталии еще одна ипостась – она талантливый педагог.
[14] Нижний Тагил всегда славился своими мастерами еще с
демидовских времен. В настоящее время здесь уделяют внимание и камнерезному
искусству.
[15] В республике Горный Алтай с начала 1990-х г. успешно
работает художник-камнерез А. Трифонов, воспитавший ряд мастеров, использующих
в своей работе богатейшие запасы алтайского природного камня. Последние годы
алтайцы активно работают с петербургским художником Ярославом Ксенофонтовым,
проходят обучение у мастера в Петербурге.
[16] Новый центр камнерезного искусства создан в последнее
20-летие в Башкирии. Основателем первой камнерезной мастерской в этом регионе
стал А. Нигматуллин, который в 1991 г.
вместе с Вдовиным создал МП «Артель». В настоящее время на предприятии работают
такие мастера как Л. Чебан, А. Журавлев (исполнил первую в Башкирии мозаичную
картину), И. Калашников (один из лучших специалистов по созданию каминов из
камня), В. Пересторонин (ныне совладелец камнерезной фирмы в Петербурге). С 1995
г. «Артель» занимается и обучением художников-камнерезов. В 1999 г. делаются
первые опыты создания мелкой пластики. Мастера предприятия исполняют «человеческие фигурки» на тему
башкирского эпоса. В 2000 г. предприятие ориентируется на создание
монументальных панно в технике флорентийской мозаики и осваивает технологию
производства столешниц, характерную для XVIII века. Изделия флорентийской
мозаики из Уфы – лучшие в стране. Этому
способствуют богатейшие запасы яшм и других камней Южного Урала. С предприятием
более трех лет сотрудничает художник-камнерез из Екатеринбурга А. Леверов. Он
проводит в Уфе мастер-классы.
[17]
Ещё один центр художественной обработки камня в Башкирии создал Дамир Девятов.
Бывший геолог, более 30 лет занимался изучением
месторождений сибайского яшмы, организовал собственную фирму, в
результате творческой деятельности которой возникла оригинальная «сибайская
школа флорентийской мозаики». Художникам-камнерезам под силу самые сложные
картины классического искусства, «воспроизводимые» в сложнейшей технологии.
[18] В Новосибирске есть потенциал для создания собственной камнерезной школы. .Город – столица
федерального округа, крупнейший город Сибири. В Академии архитектуры и
декоративно-прикладного искусства готовят технологов ювелирного производств. В
городе регулярно проводятся ярмарки «СибЮвелир». В Новосибирске работают два
незаурядных ювелира: Виктор Павлов
(поклонник классического стиля Фаберже) и
Марк Балдин (признанный мастер ювелирного авангарда). Художник-камнерез Д.
Мертвецов – бывший геолог, что обусловило главную тему его творчества –
создание ископаемых животных (серия бронтозавров из первоклассного нефрита).
Рано ушёл из жизни талантливый камнерез Шипов (1984-2008), который великолепно
резал из камня фигурки животных, работал с семейной фирмой «Зеленцов», которая
на высшем уровне исполняет композиции – настольные украшения из разнообразных
пород уральских и сибирских камней, отдавая предпочтение нефриту.
[19] Воспоминания главного художника АО «Русские
самоцветы» Светланы Михайловны Березовской // Фаберже и петербургские ювелиры.
СПб., 1997. С. 672.
[20] Воспоминания главного художника АО «Русские
самоцветы» Светланы Михайловны Березовской // Фаберже и петербургские ювелиры.
СПб., 1997. С. 672.
[21]Ананьев А. Нужны ли «русские типы» сегодня? // К. Фаберже и его
продолжатели. СПб. 2009. С. 396.
[23] Ананьев А.
Анархист // К. Фаберже и его продолжатели. СПб., 2009. С. 401.
[25]
Основан в 2010 г. в Санкт – Петербурге.
Диссертант – один из учредителей.
[26] Скурлов В.В.
Юбилей Русского Художественно-промышленного общества // Антикварное Обозрение. – 2004 – № 4. – С.
[27] Из интервью Сергея Шиманского // К Фаберже и его
продолжатели. СПб., 2009. С. 388.
Комментариев нет:
Отправить комментарий