Архив Валентина Скурлова: Памяти Натальи Алексеевны Бакут

https://russianjeweller.ru/5/23/12847

Мы решили опубликовать некоторые материалы о Наталье Алексеевне, в которых раскрывается ее характер, творческое кредо и личность.

Энциклопедия камнерезного искусства:

Биография

Родилась 27 мая 1958 года.

В 2000 году были созданы первые работы из камня.

С 2005 года, с появлением учеников, сложилась «Творческая студия Натальи Бакут».

С 2007 года стало возможным говорить о появлении иркутской школы камнерезного искусства. Именно в этом году работы мастерской, представленные на конкурсе «Ювелирный Олимп», заняли три призовых места из четырех.

В 2009 году награждена орденом «А.К. Денисова-Уральского» за выдающиеся заслуги в сохранении и развитии лучших традиций российского камнерезного искусства.

В 2010 году награждена орденом «Михаила Перхина».

Участие в конкурсах

«Ювелирный Олимп — 2006»: Камнерезная пластика «Вакханка» (горный хрусталь, цитрин, гидрогроссуляр). Соавтор: Валерий Крюков. Ювелир: Дмитрий Беломестных.

«Ювелирный Олимп — 2007»: Миниатюра «Сновидение» (3 место «Камнерезное искусство «Классика и современность»).

«Ювелирный Олимп — 2008»: Композиция «Отражение» (приз зрительских симпатий).

«Ювелирный Олимп — 2009»: Композиция «Отражение» (3 место «Виртуозы камнерезного искусства «Классика». Камнерезная пластика»).

«Ювелирный Олимп — 2010»: Камнерезная композиция «Странник» (Специальный приз « Зрительские симпатии»).

Иркутск притягивает магнитом Байкала, сплетая судьбы людей ярких, одаренных, сильных духом. Художник, скульптор, камнерез Наталья Алексеевна Бакут — из числа тех, кто, однажды приехав, врос в Иркутск, внес свою лепту в его развитие, стал частью истории нашего города. Благодаря усилиям этой хрупкой женщины, которая родилась в Калининграде, а училась в Москве и Ленинграде, в нашем городе появилась школа камнерезного искусства. Преображая мертвую материю камня в живые, теплые произведения искусства, Наталья Бакут со своими учениками открывает нам удивительную красоту природных богатств Сибири.

Начало творческой истории, которая позволила Иркутску стать Меккой камнерезного искусства, началась в конце 1980-х с обыкновенной встречи в мастерской известного скульптора Евгения Скачкова. Именно там впервые встретились преподаватель скульптуры Иркутского художественного училища Наталья Бакут и геолог Валерий Крюков. Свое развитие это знакомство получит чуть позже, в конце 1990-х. А в то время молодой специалист Наталья Бакут активно участвовала в областных, региональных художественных выставках, знакомилась с людьми, городом, его культурными традициями, в том числе — пищевыми. Подсмеиваясь над собой, Наталья говорит, что иркутянкой себя почувствовала, только когда распробовала расколотку.

— В те годы я была дружна с очень интересной художницей, Любой Имшенецкой. Она была замечательным живописцем, а в ее мастерской на улице Российской всегда толпилась молодежь, кипела творческая жизнь — там все было настроено на работу. И вот однажды мы сидим, рисуем, чаек пустой швыркаем. И вдруг стук в дверь — с Ольхона приезжают ее друзья с мешком замороженного омуля. Тут начался такой ажиотаж! Все быстро скинулись по копеечке, отправили гонца в магазин. Он приносит булку хлеба, соль, перец, и все садятся за стол. А я человек европейский, знаю, что сырую рыбу есть нельзя. Сижу, смотрю, как они с удовольствием эту расколотку наворачивают. Смотрю-смотрю и думаю, дай попробую. Попробовала — а это мало того что вкусно, а еще и сытно! Рыбку съел и наелся. И это был существенный аргумент в пользу расколотки, — шутит Наталья Алексеевна.

И еще одно ее яркое воспоминание из того времени — первая встреча с Байкалом.

— По-настоящему я увидела Байкал, когда мы в октябре с Мишей Шепелем поехали на Ольхон, он тогда помогал Никите Бенчарову строиться. Сошли на берег, смотрим, рыбаки на лодках причалили к берегу. Я спрашиваю: «А можно у вас купить рыбу?» Они говорят: «Мы не продаем. Так дадим!». И дали не хвостик-другой, а нагрузили огромный пакет омуля, — продолжает Наталья Бакут. — Меня это поразило — в европейской части страны это было бы нереально… Тогда я поняла, что сибиряки — они другие. Первое время не улавливала, почему, а потом прояснилось — они настоящие. Менталитет другой. Может быть, за счет единения с природой — каждый второй имеет отношение к лесу, тайге, охоте-рыбалке… И помню, как тогда Байкал меня потряс. Было холодно, все заледенело. Людей вокруг нет. Я вышла одна на берег и потерялась…

Так случилось, что потом Наталья Алексеевна уехала в Санкт-Петербург. Устроилась на работу в лучшую в мире, судя по наградам, фирму «Русский витязь», где разрабатывала формы для исторических оловянных миниатюр. Но однажды к ней заглянул Валерий Крюков. Настоящий мужик, геолог, сильный, интересный, голубоглазый и неженатый. Рассказывал о камнях, о ювелирно-камнерезном конкурсе «Ювелирный Олимп». Пригласил на выставку, где он представлял свою работу «Домовенок». Тогда конкурс был культурным событием, и Бакут пошла посмотреть. Работы из природного камня ее поразили — это были не побрякушки, а полноценная скульптура. Особенно запала в душу скульптура Ольги Попцовой из обсидиана. Тогда она и решила, что хочет заниматься этим искусством: «Камень меня захватил. И Валера. Это случилось практически одновременно», — смеется моя собеседница. Вот так в 2000 году Наталья Бакут вернулась в Иркутск. Поначалу путала Ангару с Невой, Невский проспект с улицей Карла Маркса. Но потом все встало на свои места. Город ее принял — появились единомышленники, новые друзья, а с ними — новые возможности. Но главное — появилась «Творческая студия Натальи Бакут».

Наталья Бакут: «Так судьба распорядилась, что я связана с камнем»

01.12.2009

Ольга Рогозина специально для www.gemworld.ru

Резьба по твердому камню – занятие традиционно мужское. Скульптор Наталья Бакут - одна из немногих женщин, реализующих свои творческие амбиции в этом жанре, представит свои новые работы на выставке «Петербургский ювелир».

Наталья Бакут ныне живет в Иркутске, а в родном Петербурге ее всегда можно застать в декабре. Какие бы перипетии не происходили в жизни, «Петербургский ювелир» - событие, которое пропустить невозможно. Надо увидеть друзей, показать, что сделала за год, узнать, чем живет камнерезный мир Питера. Наконец, обнять маму и сына, которые живут в старинном доме в двух шагах от бывших мастерских Фаберже и от мастерских питерских резчиков - Александра Левенталя и Сергея Фалькина. Слушая рассказ о том, как камень вошел в ее жизнь, удивляюсь, как много мелких деталей и совпадений привели к тому, что скульптор по образованию Наталья Бакут стала резчиком по камню и автором композиций, отмеченных призовыми местами конкурса «Ювелирный Олимп». По ее работам, начиная с 2000 года, можно проследить этапы освоения ремесла: фигурки животных, блокированные скульптуры, обнаженные женские фигуры из кварца. В «Сновидении», работе, которая в позапрошлом году получила третье место и приз зрительских симпатий в номинации «Классика в камнерезном искусстве», Наталья Бакут проявила себя как талантливый скульптор, который уверенно подчиняет камень решению своих творческих задач.

- «Сновидение» получило третье место, а второе было отдано работе твоей ученицы Саши Байдраковой «Скорпион». Не обидно было?

- Во-первых, конкурс, это всегда лотерея. Во-вторых, Саша – моя ученица, и в эту работу вложено немало моего труда: от замысла до конечного воплощения. Можно сказать, это и для меня награда, и для наших партнеров-ювелиров Дмитрия Коршенбойма и Олега Селиванчука.

- Наташа, тебя сегодня называют представителем Иркутской камнерезной школы. Как ты к этому относишься?

- Немного рано говорить о создании Иркутской камнерезной школы. Камня в Иркутске, благодаря его географическому местоположению, действительно много. Гораздо больше, чем в Питере, людей, которые разбираются в камне. Но режут, за редким исключением, примитивные поделочные вещи, сувениры для туристов. Всему хорошему, что появилось в Иркутске из камня, мы обязаны Петербургу. За те восемь лет, что я занимаюсь камнем, у нас возникла своеобразная традиция. Раз в году мы приезжаем на «Петербургский ювелир», в ускоренном ритме общаемся, смотрим, впитываем, учимся, возвращаемся в Иркутск и в замедленном темпе осмысливаем и перевариваем полученную информацию. Такова местная специфика: в Сибири все протекает гораздо медленнее. Так что пока нас можно назвать Иркутским отделением петербургской камнерезной школы.

- А с чего начался твой роман с камнем?

- К камню была неравнодушна со школьной скамьи. Получила скульптурное образование, стала членом скульптурной секции Союза, участвовала в выставках. В Иркутск попала по семейным обстоятельствам. Там я частенько заходила к местному скульптору Евгению Скачкову, который, увидев мою любовь к камню, буквально за руку привел меня в рядом расположенную камнерезную мастерскую. Там я впервые взяла в руки нефрит, начала резать и мне страшно понравился этот процесс. Но поскольку станок был чужой, неприспособленный под мелкие вещи, я это дело бросила, а через некоторое время вернулась в Петербург.

- Ты работала несколько лет у Андрея Арсеньева.

- Да, вот так судьба распорядилась, что на каждом этапе своей жизни я, так или иначе, была связана с людьми, которые имеют отношение к Петербургу, к камню или к «Петербургскому ювелиру». Андрей Арсеньев – сегодня признанный мэтр в жанре оловянной скульптуры, автор приза «Ювелирный Олимп», а в те годы он был на заре своей карьеры. Я, в числе других скульпторов, делала для него модели оловянных миниатюр. Это была очень хорошая практика, которая пригодилась мне впоследствии в работе с блокированной миниатюрой.

В 1996 году началось мое знакомство с «Миром камня». Я восхищалась работами Сергея Шиманского, но даже представить не могла, что я могу работать с камнем. Но когда я видела «Суку» Ольги Попцовой, что-то во мне екнуло, и я подумала, почему бы и нет? А здесь как раз случилась любовь. Со своим вторым мужем, Валерием Крюковым, я тоже познакомилась на «Мире камня». Он геолог, иркутянин, хорошо разбирается в камнях и любит их, что впоследствии в немалой степени нас сблизило.

Когда встал вопрос, где жить, я поняла, что Валере в Питере будет тесно, а значит, я должна ехать в Иркутск. К тому же, там все знакомое, друзья и даже мастерская осталась. Так началась моя история с камнем, и без Валеры она не сложилась бы. Он в свое время сам мечтал заниматься резьбой по камню, и я начинала учиться на его заготовках. Что самое главное – он во всем мне помогал и помогает.

- Как скоро резьба по камню стала твоим основным занятием?

- Не скоро. У меня было много заказов на скульптуру, а резьбу я рассматривала как хобби, учась понемногу, как только предоставлялась такая возможность. В конце 90-х началась большая дружба с питерскими резчиками. Раз в год в декабре мы с Валерой приезжали на «Петербургский ювелир», встречались с Шиманским, Корниловым, Фалькиным, Левенталем. Первый серьезный камнерезный опыт я получила в мастерской у Сергея Фалькина. Они с Борей Качаловым только-только организовали мастерскую «Багульник», и когда я попросилась «на учебу», Фалькин сказал: «Без проблем». Тогда я вырезала маленького бегемота из сердолика по его модели. Потом я уехала в Иркутск, самостоятельно вырезала несколько фигурок.

- Первый большой успех на «Петербургском ювелире» тебе принесла скульптура «Художник».

- И его я смогла грамотно сделать также благодаря Фалькину, который, когда мы приехали в очередной раз в Питер, показал весь технологический процесс сборки блокированной миниатюры. Я имела возможность своими руками собрать копию его «Птицелова». Надо сказать, что блокированную миниатюру я с самого начала рассматривала как способ освоения техники, которая в конечном итоге поможет получить из камня скульптуру. Я считаю «Сновидение» своей первой полностью самостоятельной и осознанной скульптурной работой.

- Наташа, сегодня у тебя есть мастерская, есть ученики, и уже ты учишь их.

Да. Наша мастерская – это мы с Валерой и несколько учеников, причем, это именно ученики. Это студенты и выпускники кафедры геммологии Иркутского технического университета. Многие работают, одновременно учась в институте, работа у нас для них - практика. Начинают с кабошонов, учатся полировать, чтобы понять, что такое доводка и полировка, потом переходят к резьбе. Как только они чему-то научаются, мы даем им возможность принимать участие в коммерческих работах, чтобы было на что жить. Но зарплату они получают только тогда, когда эта работа продается. Но прежде всего мы занимаемся с ними как в художественном училище по полной программе: даем рисунок, скульптуру.

- Зачем тебе нужна эта головная боль?

- Очевидно, педагогика – мое второе призвание. Но самое главное: я не хочу, чтобы из нашей мастерской выходили так называемые мастера, которые будут переводить камень на жалких уродцев. У нас есть ученики, которыми можно гордиться. Саша Байдракова, Павел Даниловцев, Татьяна Черникова… Они уже сейчас делают работы достойного уровня. Я уверена, что они смогли добиться таких результатов, потому что у них была возможность и время вдумчиво работать.

- Все выдерживают такой жесткий график?

- Любители быстрых денег у нас не приживаются. Но я считаю, что обучение должно проходить только так, иначе люди быстро заболевают манией величия. Они считают, что за полгода они всему научились. А я думаю, что за десять лет я только начала вникать в суть камня.

- Хочешь сказать, что для тебя остались белые пятна в работе с камнем?

- Остались, и я думаю, они долго будут возникать. Получается так: только с одним вопросом разберешься, как другой возникает. А получить ответы на эти вопросы мы можем, либо если сами додумаемся, либо поедем в Питер и там узнаем. Наука, которую нам дали питерские камнерезы, это огромная экономия времени. Если бы мы развивались естественным путем, то на тот путь, который мы прошли за пять лет, ушли все десять.

- Изменилось ли твое восприятие того, что ты видишь на «Петербургском ювелире»?

- Если раньше мне нравилось практически все, то последний раз я заметила, что взгляд стал более критическим. Наверное, это нормально: не работы стали хуже, а я изменилась, стала более требовательной. И спасибо, что мы имеем возможность каждый раз видеть, как работают другие. Дело в том, что в Иркутске нам смотреть нечего. А если не видишь новых работ, и собственная фантазия перестает работать. Мы с каждой выставки обязательно привозим диски и показываем их ученикам. Еще лучше – смотреть, как работы делаются, поэтому отдельных учеников, тех, кто заслужил такое поощрение, мы вывозим на выставку. Результаты видны сразу. Дмитрий Беломестных первым прошел практику по ювелирному оформлению каменных миниатюр у Сергея Фалькина. Сейчас он один из сильнейших ювелиров Иркутска, наш надежный соратник, который не единожды бросал коммерчески выгодные заказы, чтобы поучаствовать в совместных работах для конкурса «Ювелирный Олимп». Паша Даниловцев после практики в мастерской Александра Левенталя вернулся с горящими глазами и большим практическим и теоретическим опытом. Такие поездки дают много информации, которая постепенно оседает, и начинают вырисовываться понимание, куда двигаться дальше.

- И куда движется ваша мастерская?

- В таком городе, как Иркутск, благодаря «замедленному времени» и своеобразному укладу жизни гораздо больше возможностей заниматься творчеством, экспериментировать. Этому способствует и восточная традиция восприятия мира, которая позволяет глубже понимать и чувствовать происходящее. В этом году мы выставляем на конкурс работу «Отражение», которая «отражает» наши взгляды. Это скульптура, которую невозможно сделать ни в одном традиционном скульптурном материале.

А еще мы собираемся осваивать резьбу из тех видов сырья, которые достаточно редко используются российскими резчиками. Это «дианит» (голубой нефрит), благородный Саянский серпентинит, монгольская бирюза, наш забайкальский турмалин «сибирит», байкальский сапфир. Что касается Иркутской камнерезной школы, то, я думаю, она состоится. Создание Творческого союза камнерезов, членами которого мы собираемся стать в ближайшее время, поможет решить многие вопросы, связанные с развитием камнерезного искусства, в том числе и у нас в глубинке.

Мемориальный фонд Карла Фаберже (осн. 1996), в лице почетного председателя госпожи Татьяны Федоровны Фаберже, наградил в 2009 году Наталью Бакут почетной наградой фонда «Орденом А.К. Денисова-Уральского» за выдающиеся заслуги в сохранении традиций и развитие российского камнерезного искусства. Если Денисова-Уральского еще при жизни называли «поэтом камня», то Наталья Бакут – поэтесса, с ее женским пониманием красоты. В камнерезном искусстве, где преобладают мужчины, много сильных, но мало нежных. В 2010 г. Наталия Бакут получила вторую награду Фонда – «Орден Михаила Перхина». На этот раз были отмечены ювелирные работы «Творческой студии Натальи Бакут».

Франц Бирбаум, говоря о М.Е. Перхине, указывает, что «мастерская производила ... оправы нефрита и других сибирских камней». Именно такие работы исполняются современными иркутскими мастерами. По сравнению со временами Фаберже, Перхина и Денисова-Уральского колоссально изменились скорости обработки материалов, появились новые камни, новые декоративные эффекты, что мы наблюдаем в работах студии. Но не изменился творческий подход, во главе угла, как в любом творчестве, стоит идея и бережное отношение к красоте исходного материала – природного камня, коим издавна богата Сибирь. В произведениях автора видны ее личные вкусы, тема лошадей, которая в бурятском Забайкалье считается сакральной. Как никому, Наталии удается передавать в камне, чаще в кварце, красоту обнаженного женского тела. Кварц – исключительно капризный, сложный материал, но благодарный к тому, кто овладеет его обработкой. Так же и кони, которых умеет обуздать художница.

Мелкая камнерезная пластика всегда будет востребована среди коллекционеров. В работах Наталии и студии ее имени плодотворное реалистическое художественное направление одухотворено благородством помыслов и соединением имманентно присущего иркутянке (художница родилась в Ленинграде) элегантного петербургского стиля с сибирским размахом, с чутким отношением к натуральной природе. Не случайно, именно из Иркутска прозвучал голос выдающегося защитника природы Валентина Распутина. Теперь звучит голос Натальи Бакут. Это тот самый случай, о котором говорил Евгений Карлович Фаберже: «Ближе к натуре – ближе к Богу». У Наталии еще одна ипостась – она талантливый педагог. Вот благодаря таким деятелям, в современную историю вписывается Иркутск, как столица камнерезного и ювелирного искусства Восточной Сибири. Наталья – автор нескольких памятников на территории области и проекта городского герба – легендарного Бабра. Кажется, это Бабр покровительствует творчеству Богом отмеченной художницы. Продолжается слава города, как центра интеллектуальной и художественной жизни в Сибири. Мемориальный Фонд Фаберже гордится тем, что в Иркутске работают и творят 10 кавалеров почетных наград Фонда, еще два – в близком Улан–Удэ.

Наталья Алексеевна Бакут – личность с индивидуальным, сложившимся творческим почерком – эта узнаваемость есть высшая форма реализации художника. Произведения из камня, в сочетании с благородными металлами – вечны. В этом их отличие от других видов искусства. По работам Натальи Бакут и ее учеников потомки будут говорить об «иркутской школе камнерезного искусства». Нам выпало счастье наблюдать это искусство воочию.

Скурлов В.В.

ученый секретарь Мемориального Фонда Карла Фаберже,

историк ювелирного искусства, эксперт-консультант по оценке

художественных ценностей Министерства культуры РФ

4 февраля 2011 г. Женева

Твердые камни хрупкой Натальи Бакут

Анастасия Климова. ОБЛАСТНАЯ. (газета, Иркутск). 10.06.2011

Еще французский романтик Теофиль Готье воспевал в своих стихах поэзию камнерезного искусства: «Резцом в слоях агата тобой осуществлен, тогда-то воскреснет Аполлон!» Сейчас глиптикой – искусством резьбы на цветных и драгоценных камнях – занимаются лишь избранные мастера. Один из них – Наталья Бакут. Уже более 10 лет вместе со своими соратниками и учениками она создает шедевры камнерезной пластики в своей творческой студии в Иркутске.

Наталья Бакут – заслуженный деятель камнерезного искусства, член Союза художников России, кавалер орденов Денисова-Уральского и Михаила Перхина. Ее творческая студия участвует в престижном конкурсе «Ювелирный Олимп» уже 10 лет подряд, в течение которых команда иркутских камнерезов пять раз занимала призовые места, а в декабре 2010 года была награждена золотой медалью. Все работы студии Натальи находятся в руках частных коллекционеров по всей России и даже за границей.

Обычно выставки талантливых ювелиров и камнерезов проходят в Санкт-Петербурге. В следующем году планируется совместная выставка произведений лучших российских камнерезов (в том числе Натальи Бакут) и их немецких коллег в древнейшем центре камнерезного искусства Европы – немецком городе Идар-Оберштайн. Публике же родного Иркутска работы демонстрируются впервые – как подарок студии и коллекционеров к юбилею родного города.

Интервью с Натальей началось с досадной оказии. Когда мы с Натальей и ее мужем – соратником по творчеству, Валерием Крюковым, пришли в Дом художника в галерею, где выставлены работы, помещение было заставлено многочисленными картинами, среди которых совершенно потерялась экспозиция камнерезной пластики.

– Наталья, складывается такое впечатление, что в Санкт-Петербурге вас знают и ценят куда больше, чем в нашем городе…

– Наверное, так и есть. В Санкт-Петербурге находится одна из самых крупных камнерезных школ в России, и отношение к искусству там соответствующее. В Иркутске же мы смогли организовать выставку только сейчас. И это получилось во многом благодаря тому, что в апреле этого года мы выставляли свои работы в Константиновском дворце (Дворце конгрессов). До этого никак не удавалось одновременно договориться с частными коллекционерами о временном использовании работ и уладить элементарные вопросы с помещением.

– В таком случае – не было ли желания переехать жить в Санкт-Петербург?

– Я училась и жила в Санкт-Петербурге, в Иркутске живу с 1986 года. Мой муж – иркутянин. Нас постоянно приглашают как в культурную столицу страны, так и в другие города России и мира. Два ученика нашей студии сейчас работают и учатся в Питере. Еще одна ученица скоро уезжает в Берлин. Мы же начали и хотим продолжать развивать свою камнерезную школу именно здесь, в Иркутске. Результатом нашей работы стало создание третьего центра камнерезного искусства России в Иркутске, еще два находятся в Санкт-Петербурге и на Урале. Наши друзья – питерские художники-камнерезы – нас очень поддерживают.

– Можете рассказать о начале своей творческой карьеры?

– По образованию я скульптор, мой муж – геолог. Мы просто объединили с ним наши профессиональные умения. Вообще, камень меня привлекал с юности.

– Каковы нюансы камнерезного искусства? Чем оно отличается от скульптуры?

– Скульптору нужно только слепить свое творение, все остальное сделает литейщик. Мы же выполняем двойную и даже тройную работу: сначала делаем эскиз из гипса или пластики, а потом вторично лепим модель уже под камень. И только потом начинается собственно резьба. Часто камень сам диктует, как будет развиваться скульптура, и иногда итог работы значительно отличается от ее первоначальной задумки.

– Каким камням вы отдаете предпочтение?

– Я работаю исключительно с твердыми каменными материалами, у которых твердость больше шести по шкале Мооса. Мои самые любимые камни – это кварцевая группа: цитрин, раухтопаз, горный хрусталь.

– Невероятно сложно поверить, что ваши скульптуры «Улитка» (с четко разграниченными по цвету головой и панцирем) и «Вепрь» (с ярко выраженным коричневым носом и с белой челкой) сделаны из цельного витимского нефрита…

– Многие скульптуры – это блокированные миниатюры. Это означает, что цветные камни притираются между собой с идеальной точностью. Но я, как скульптор, предпочитаю монолитные работы, что удается, к сожалению, не всегда из-за недостатка больших качественных камней. В скульптурах из цельного камня также важен точный расчет.

– Какие приемы и техники вы используете?

– В скульптуре «Отражение» с помощью инталии (обратного рельефа) изображенный наездник смотрит в свое отражение в толще воды. Немаловажной является и работа со светом – светопластика. Например, в скульптуре «Капля жизни» поверхность построена так, что отражает красные камни основания, которые вообще не видны. Создается эффект, что окраска идет от рубиновых вставок.

– Сколько примерно времени уходит на работу над одной скульптурой?

– В зависимости от сложности и величины – от двух месяцев до года. Обычно над каждой скульптурой работает несколько человек из нашей студии. Самую большую скульптуру – «Смеющийся над временем», величина которой составляет 40 см, – мы выполняли совместно с ангарской ювелирной фирмой Kirshenbaum в течение 364 дней. Всего в работе было задействовано 12 человек.

– Работы вашей студии выполнены настолько реалистично, что, например, гранаты в скульптуре «Брусничка» можно запросто перепутать с настоящими ягодами. При этом уже в названиях скульптур заложена глубокая символика и лиричные образы: «Нимфа», «Искушение», «Сновидение», «Грезы о Минотавре». Как можно охарактеризовать направление, в котором вы работаете, с точки зрения искусства?

– Консультант Министерства культуры по «Фаберже» Валентин Скурлов определил направление, в котором мы творим, как романтический реализм. Я с ним полностью согласна.