Из книги Кирана МакКарти, директора Лондонского антикварного магазина WARTSKI

Из книги Кирана МакКарти, директора Лондонского антикварного  магазина WARTSKI

Аллан Боу, партнер Карла Фаберже с 1887 по 1906 гг., руководитель Московского отделения. 

Киран Маккарти. Из книги «Фаберже в Лондоне»

Глава 2 Из Москвы на Бонд-стрит

Стр. 28

21 октября Аллан Боу писал Артуру, что в Москве ювелиры бастуют, а серебряных дел мастеров он постарается заставить выйти на работу, и добавлял, что, к счастью, нет горящих заказов – выполнять их было бы некому. Боу предрекал, что в 1905 году московское отделение понесет неизбежные убытки.

Жена и дочь Аллана, проезжая в экипаже, оказались в момент убийства великого князя Сергея Александровича неподалеку, слышали взрыв, были втянуты в суматоху. После этого ужасного инцидента Аллан решил отправить семью ради ее безопасности в Англию.

Один из сотрудников московского отделения так описывал Аллану картину революционных событий:

«На протяжении 10 дней только и слышно было, что звук стрельбы – и с утра пораньше, и вечером перед сном. …В людей стреляли, их убивали, как кроликов, это было ужасно: раненые, лужи крови. Я хотел уйти из магазина в половине третьего, но едва ступил за порог, как услышал выстрел, пуля просвистела возле уха и ударилась о стену магазина! Так что я не смог выйти. После шести часов на улице всех обыскивают, и мужчин, и женщин, без разницы! Если найдут у человека револьвер, то из этого же револьвера его и пристрелят, и это не сказки, не байки, это сущая правда».

Стр. 29

По переписке видно, как постепенно росло напряжение между семьей Боу и семьей Фаберже. В конце 1905 года младшее поколение Фаберже во главе с Агафоном стало претендовать на полный контроль над московским отделением. Учитывая окружающую обстановку насилия, Аллан уступил этому давлению. 21 октября 1905 года он написал Артуру, что они «находятся накануне больших перемен» и что он попросил Карла Фаберже выкупить у него московский бизнес. Он писал, что Фаберже почти отошел от дел, власть узурпировал Агафон, который невзлюбил Боу:

«Фаберже больше не хозяин в магазине, он много путешествует, а дела отдал в руки Тони (Агафону), который заправляет всем, как хочет… Он открыто заявляет, что намерен присвоить бизнес, через головы братьев. Нас он не любит и не церемонится в выражениях на наш счет, так что рассчитывать на спокойную деловую жизнь в будущем не приходится. Критике подвергается все – Москва, Одесса, Лондон, и, если все достанется ему, он все отделения закроет или реорганизует по своему вкусу. …Этот молодой человек – раб своего болезненного и неустойчивого характера, на него нельзя положиться ни одной минуты – сегодня он любит вас, завтра отчаянно ненавидит! …Кроме того, его жадность к деньгам выходит за рамки приличия, все приносится им в жертву».

В феврале 1906 года Карл Фаберже выразил готовность принять предложение Боу, написал ему, что считает важным «расстаться друзьями», и сообщил: «Я скоро передам свое дело сыновьям, не думаю, что вы сможете с ними сработаться». Агафон и его немецкий бухгалтер Эмиль Зальцер продолжили давить на Боу, и 4 марта 1906 года произошел раздел между Боу и Фаберже.

Стр.30

У Агафона был план – использовать средства от московской продажи для того, чтобы открыть новый магазин в Лондоне по адресу Олд-Берлингтон-стрит 32, и продолжить торговлю под маркой Фаберже. К лету 1906 года эти планы были отодвинуты в сторону; вместо этого Боу, без ведома Карла Фаберже, решил продать лондонское отделение французским ювелирам братьям Ларош, у которых имелся магазин на Олд-Бонд-стрит, 2. 12 июня 1906 года Боу согласовал условия, а в июле передал им бизнес. Узнав об этой сделке, Карл Фаберже пришел в ярость и написал Боу гневное письмо:

«До меня только что дошла новость, что вы внезапно продали ваш магазин в Лондоне, не известив меня о своем решении. Я хотел бы сообщить вам, что подобное поведение с вашей стороны глубоко оскорбило меня. …Вместо того, чтобы обратиться с предложением ко мне, как к создателю всего вашего торгового ассортимента, вы, в буквальном смысле слова, продали меня. Мне не составило бы труда продолжать торговлю самостоятельно. …Теперь же мои изделия, мои идеи и мои эскизы находятся в чужих руках, и все потому, что по причине вашего безграничного эгоизма или по иной причине, неведомой мне, вы приняли решение, которому не может быть оправдания в моих глазах. Ваше поведение настолько поразило меня, что я вынужден отбросить всякое снисхождение и заявить со всей определенностью – отныне мы чужие люди».

Аллан Боу был напуган реакцией Фаберже и написал Артуру:

«Получил отвратительное письмо от Фаберже (Карла). Он возмущается тем, что я продал свой бизнес, не предложив сначала ему. Это он сейчас так говорит, но я уверен, как и прежде был уверен, что он не купил бы его. Но если он и правда хотел купить, то тогда, конечно, жаль, что так вышло. Я получил бы меньше денег, зато сохранил бы хорошие отношения со старым другом».

Фаберже защищал свою позицию, подав на братьев Ларош в суд и оспаривая их право торговать под его маркой. Боу был уверен, что имел право продать лондонский бизнес в то время, как Фаберже считал, что доверил Боу только управление активами без права продажи. Документы подтверждают, что прав был Фаберже. Дело рассматривалось в суде до конца 1908 года, но решение не было вынесено, так как Жюль Ларош, признав ошибку Боу, урегулировал конфликт с Фаберже в частном порядке. Процесс был прекращен 9 января 1909 года, и Ларош никогда не торговал под именем Фаберже. 

Перевод Ирины Климовицкой

Боу явно жадный. .

Он проговорился: «Конечно, Карл Фаберже не дал бы столько денег (за магазин)». Жадность подвела. Киран не публикует все письмо. Дело в том, что Карл просил подождать, потому что у него не было такой крупной суммы наличных.  У него пропала в Харбине посылка на 20 000 руб. Шла война, много работников московской фабрики было уволено, в Петербурге половина мастеров ушло на фронт или на оборонные заводы, Фаберже платил их семьям зарплату. 

Но  Аллану Боу не было делан до проблем старшего партнера. У него только фунты были в глазах.
Надо бы где-то опубликовать эпопею с Алланом Боу и вообще с англичанами. И Бэйнбридж клеветал на Карла и на правление фирмы Фаберже в 1915 году, написав донос Александре Федоровне и Марии Павловне, что в фирму попали немецкие шпионы.