Зимин И.В.

Как продавали царские бриллианты…

За последние два десятка лет сложился устойчивый стереотип - царские бриллианты распродавались только большевиками в 1920-х годах. Это далеко не так. История императорских резиденций знает несколько массовых «царских распродаж», царских же сокровищ. Происходило это по разным причинам.

Например, когда в начале 1850-х гг. Э. Фон Кленце заканчивал здание Нового Эрмитажа, по приказу Николая I основательно «почистили» запасники Императорского Эрмитажа, распродав на аукционе несколько сотен «второстепенных» полотен. В 1906 г. из Кладовой №2 Камерального отделения Кабинета Его Императорского Величества была продана оптом уникальная коллекция ювелирных камней. Связано это было со следующими обстоятельствами…

В 1905 г. в России началась Первая русская революция. Одним из самых значимых ее результатов стало подписание Николаем II знаменитого Манифеста 17 октября 1905 г. Одним из «финансовых последствий» революции стало утверждение 8 марта 1906 г. новых «Правил о порядке рассмотрения Государственной росписи». Фактически, это означало, что на содержание царской семьи (и всего Министерства Императорского двора) из Государственного казначейства выделялась «не подлежащая дальнейшему увеличению сумма 16.359.595 руб.». При этом следует иметь в виду, что до марта 1906 г. Министерство Двора могло затребовать из Государственного казначейства практически любую сумму. Введенные в марте новые правила, заставили Министерство Императорского двора перейти на режим жесткой экономии. Сказалось это и на Камеральной части Кабинета Его Императорского Величества. Проявилось это в том, что если стоимость хранимых в Кладовой №2 Камерального отделения ювелирных камней в начале 1906 г. составляла 964.709 руб., то в 1916 г. там осталось драгоценных камней только на 88.254 руб.

Официальным поводом для такой колоссальной распродажи послужило то, что коллекция драгоценных камней 10 лет лежала «без употребления». По поводу «без употребления» необходимы комментарии. Дело в том, что оборот драгоценных камней проходивших через кладовую был довольно интенсивным. В процессе этого движения у хранителя кладовой и оценщиков Кабинета была возможность за многие годы подобрать уникальную коллекцию драгоценных камней, буквально «камень к камню». По свидетельству современников, это была коллекция, «богатая редкими, дорогими экземплярами, из которых могли быть изготовлены разные ювелирные драгоценные вещи». Когда на нужды Министерства Императорского двора из Государственного казначейства отпускались практически любые просимые суммы, то руководство Кабинета мирилось с этим фондом «невостребованных» драгоценных камней. После того, как в 1906 г. суммы, отпускавшиеся на содержание Министерства Двора, были жестко зафиксированы, и министерство было вынуждено перейти на режим жесткой экономии, то сразу вспомнили о коллекции драгоценных камней в Кладовой №2 Камерального отделения.

Поскольку в Министерстве Двора в 1906 г. началась компания по тотальной экономии средств, то руководство Кабинета выдвинуло идею о продаже коллекции драгоценных камней и об образовании на вырученные средства особого капитала, на проценты с которого предполагалось приобретать ювелирные подарочные изделия для Кладовой №2. Идея, мягко говоря, была не дальновидная, поскольку в период социальных потрясений, в который тогда вступила Россия, именно такие «твердые» ценности, как драгоценные камни, были залогом финансовой стабильности, а те ценные бумаги, на которые предполагалось «поменять» драгоценные камни, были подвержены всем негативным последствиям колебаний котировок и периодических биржевых паник. Политическая катастрофа 1917 г. это наглядно подтвердила, когда у уцелевших Романовых, бежавших из России, на руках фактически остались только фамильные драгоценности, да и то далеко не у всех. Но в 1906 г., конечно, ни кто и помыслить не мог о подобном сценарии развития событий в России.

12 мая 1906 г. министр Императорского двора В.Б. Фредерикс представил Николаю II доклад, подготовленный заведующим «Камеральной частью Кабинета Его Величества в должности гофмейстера Высочайшего двора» подполковником Новосельским: «Об образовании особого капитала от продажи коллекции драгоценных камней, хранящихся в кладовой Камеральной части Кабинета Его Величества». В докладе констатировалось, что в Камеральной части хранится «… значительная коллекция драгоценных камней, богатая редкими, дорогими экземплярами, из коих могли бы быть изготовлены, по представляемым неоднократно на благовоззрение Вашего Императорского Величества рисункам, на случай особых пожалований. Между тем, вышеупомянутая коллекция на крупную сумму до 773.651 р., за последнее 10-тилетие, лежала без употребления».

Далее в докладе указывается, что в марте 1906 г. была проведена переоценка всех драгоценных камней, хранящихся в кладовой Камеральной части Кабинета. Видимо эта «акция» была связана с поисками «внутренних резервов» в процессе «компании по экономии» средств. В результате переоценки общая сумма стоимости коллекции драгоценных камней (на 1 марта 1906 г.) составила 982.938. руб. 19 коп. При этом, оценка десятилетней давности дала общую сумму в 963.382 р. 20 коп. Следовательно, общая стоимость хранящихся в Кабинете драгоценных камней за 10 лет увеличилась на 19.555 р. 98 коп. Сравнение этих сумм стало основой главного аргумента для ликвидации коллекции - процент с денежного капитала мог дать значительно больший доход. Отсюда следовал незатейливый вывод: «… представлялось бы возможным и наиболее выгодным озаботиться постепенною продажею коллекции хранящихся в Кабинете драгоценных камней для образования на вырученные суммы особого капитала, %% с которого могли бы быть отчисляемы на предмет приобретения ценных подарочных вещей…». Следует обратить внимание на фразу о «постепенной продажи коллекции».

Николай II не сразу дал «добро» на продажу коллекции. Однако пауза была очень небольшой, поскольку уже 13 мая 1906 г. последовало «Высочайшее соизволение» на эту операцию. При этом, тщательно подобранную лучшими ювелирами России коллекцию драгоценных камней предполагалось продавать оптом и сразу, а не постепенно. Эта коллекция была выставлена на аукционные торги, в которых приняли участие ведущие ювелирные фирмы Петербурга и Парижа.

Надо заметить, что это решение Николая II было одним из множества решений, которые он, как Император Всероссийский принимал в течение своего рабочего дня. Для него это была неизбежная «текучка» или, как тогда говорили «канцелярская лапша». В своем дневнике за 13 мая 1906 г. он только мимоходом упомянул: «Вернулся домой и принял Фредерикса».

Возникает вопрос, чем руководство Кабинета, да и сам государь император отличались от большевиков образца 1920-30-х гг., которые в гораздо худшей экономической и политической ситуации пошли на такой же шаг, связанный с оптовыми распродажами ювелирных изделий? При этом следует учесть, что большевики успешно решали колоссальную задачу по модернизации страны в кратчайшие исторические сроки, грамотно используя ситуацию «великой депрессии», скупая на западе по бросовым ценам самые передовые технологии и для этого им «любой ценой» требовались валютные резервы. А что выигрывало руководство Кабинета, принимая подобное решение? В результате Кабинет получил пачку ценных бумаг, превратившихся в пыль в 1917 г. и десяток «лишних» тысяч рублей в период с 1906 по 1917 гг. Поэтому, когда мы говорим о «ювелирных» распродажах большевиков, следует иметь в виду и это высочайшее решение от 13 мая 1906 г.

Вместе с тем, есть основания полагать, что руководство Камерального отделения, понимая безнадежность попыток спасти всю коллекцию драгоценных камней, пыталось воспрепятствовать продаже хотя бы отдельных камней-уникумов. Невольно возникают аналогии с 1920-ми годами, когда хранители Эрмитажа и Оружейной палаты, всеми правдами и неправдами пытались спасти наиболее значимые экспонаты. И по большей части, так же неудачно, как и их коллеги в 1906 г. Но, как говорится, «за попытку спасибо…». Вполне возможно, что это были одни и те же люди.

Так, в 1906 г., готовился к продаже изумруд весом в 13^17\32 карата, который поступил в кладовую еще в 1841 г. с оценкой в 773 руб. Этот изумруд в 1906 г. предварительно оценили в 6.781 руб. 25 коп. В попытке спасти камень, его привезли (беспрецедентный сам по себе шаг) в Александровский дворец Царского Села для «представления» императрице Александре Федоровне с целью «сохранения его в Кабинете», как камня выдающегося качества. Однако императрица «не соизволила» и этот камень был продан среди прочих камней по оптовой цене, т.е. практически за бесценок. Кроме этого камня были проданы и другие уники – коллекция прекрасных русских изумрудов, старинные аметисты Екатерины II и много других ценностей, «историческую, научную, да и материальную ценность которых не знал, а может быть, не хотел знать «Кабинет Его Величества». Кстати говоря, последняя «закавыченная фраза» была написана в 1925 г., одним из организаторов предполагавшихся распродаж коронных бриллиантов.

Поскольку стоимость коллекции была огромна, то в торгах приняли участие только крупные ювелиры. Европа была представлена парижскими ювелирами Ситроэном и Германом, а российская сторона, поставщиками Двора Его Величества Эдуардом Болиным и Карлом Фаберже. Причем, последние объединили свои финансовые ресурсы. Обе стороны накануне торгов представили «свои предложения на покупку полностью вышеозначенной коллекции».

Для проведения тендера была организована специальная комиссия в составе чиновников Камеральной части, под председательством «уполномоченного Министерства Императорского Двора гофмейстера Высочайшего Двора Смельского и заведующего Камеральной частью в должности гофмейстера подполковника Новосельского».

На протяжении трех дней (14, 15 и 16 августа 1906 г.) в присутствии указанных ювелиров была проведена «пробная оценка, по каталогу всех камней коллекции». 17 августа 1906 г. комиссия приступила к рассмотрению «… покупных цен коллекции драгоценных камней Кабинета и к опросу и установлению заключительных цен конкурса покупателей – тремя последующими переторжками, согласно министерским правилам, подробно обозначенным в протоколе на французском языке». При этом, третья «окончательная переторжка была произведена посредством одновременной подачи закрытых, письменных предложений». В результате вскрытия конвертов выяснилось, что высшую цену в 1.000.000 руб. предложили петербургские ювелиры Болин и Фаберже.

Однако Министра Императорского двора В.Б. Фредерикса этот миллион не устроил, и поэтому результаты торгов были аннулированы. По распоряжению Фредерикса было назначено «вторичное состязательное сравнение предлагаемых покупных цен коллекции между ювелирами Болин и Фаберже и г. Сакс, который письмом на имя г. Министра Императорского Двора от 19 августа, предложил покупную цену коллекции драгоценных камней Кабинета в 1.075.000 руб.». В этот же день (19 августа) Болин и Фаберже письменно заявили Фредериксу об их отказе участвовать «во вторичных переторжках предлагаемых цен». На следующий день, 20 августа, ювелиры Болин и Фаберже уже лично заявили заведующему Камеральным отделением Кабинета, что «предложенная ими цена, упомянутая в протоколе комиссии от 17 августа, не может быть ими увеличена и они, вследствие сего обстоятельства, должны были заявить об их отказе от второй переторжки предложений, хотя таковая была назначена вследствие личной их просьбы Министру Императорского Двора». Трудно сказать, почему Болин и Фаберже отказались от «вторичной переторжки», хотя, как следует из документа, они лично просили Фредерикса об этом. Следует отметить и то, что, как Болину, так и Фаберже, как оценщикам Кабинета были прекрасно лично известны многие уникальные камни из продававшейся коллекции. Мы можем строить только предположения, почему владельцы крупнейших российских ювелирных фирм отказались от дальнейшей борьбы «за камни»?

Версия 1 - возможно Фаберже и Болин исчерпали заранее согласованный финансовый лимит, отпущенный ими на эту операцию? Тогда зачем они просили Фредерикса о вторичной переторжке, видимо, будучи готовыми поднимать цену? Версия 2 - возможно отказ от дальнейшей борьбы за коллекцию драгоценных камней (отказ от второй переторжки) был эмоциональным выплеском старейших поставщиков Императорского Двора, которые годами бесплатно работали на Кабинет в качестве оценщиков этих же драгоценностей, и которым отказались продать коллекцию камней за очень приличную сумму? Версия 3 - возможно Болин и Фаберже, обладавшие огромными связями, как в аристократической, так и в ювелирной среде, получили какую-то конфиденциальную информацию, заставившую их отказаться от дальнейшей борьбы за камни? Версия 4 – возможно, это были согласованные действия Кабинета и российских ювелиров, с целью «раскрутить» парижан на максимальную сумму сделки? Как меняются времена! Если бы сегодня происходило нечто подобное, мы могли бы предложить еще одну версию – Фредерикс получил «откат» (смысл этого понятия Фредериксу пришлось бы долго объяснять, с риском получить канделябром по физиономии) от Сакса, с суммы сделки, поэтому камни и ушли в Париж.

Все это мы можем только предполагать, но, так или иначе, «предложенная письмом от 19 августа г. Сакс покупная цена всей коллекции драгоценных камней запаса Кабинета, по прилагаемой подробной ведомости, за сумму 1.075.000 рублей получила 20 августа утверждение Министра Императорского Двора. 22 августа Камеральная часть Кабинета Его Величества, получив уведомление о внесении в Кассу Министерства Императорского Двора г. Сакс всей покупной суммы (1.075.000 руб.), передала ему всю коллекцию драгоценных камней кладовой Кабинета Его Величества, согласно прилагаемой подробной ведомости, за надлежащими подписями ….».

Через короткое время, вырученный от продажи коллекции капитал был «записан на особый счет для приобретения ценных подарочных вещей в случаях особых пожалований от Высочайшего Е.И.В. Имени». А через три года были подведены первые финансовые итоги этой операции. Согласно справке, составленной в конце 1909 г.: «В депозитах Кабинета Его Величества, по счету капитала за проданную коллекцию драгоценных камней Кабинета Его Величества, к 1 декабря 1909 г. числится 1.110.327 руб. 49 коп. В том числе процентов 35.327 руб. 49 коп.». Таким образом, доход Кабинета по процентам с образованного капитала за три года составил 35.327 руб. 49 коп. При этом, никто не мог даже предположить (кроме, конечно, В.И. Ленина), что Романовым история отпустила только 7 лет. И через эти 7 лет процентные бумаги, приносящие твердый доход превратятся в пыль. Хотя, если бы эти камни и остались в Кладовой №2 их с таким же «успехом» продали бы большевики на рубеже 20-30-х гг. Правда, решая при этом совершенно иные задачи.