Заголовок
После
революции и во время индустриализации большевики продавали за бесценок
императорские сокровища и шедевры Эрмитажа и Кремля, «спасая молодую
республику». Судьба многих ценностей доныне неизвестна. Многие шедевры
оказались на Западе нелегально, а значит, Россия может потребовать возвращения
этих изделий, если они вдруг объявятся.
Большевистская пещера Али-Бабы
В
большевистской России перед наркоматом торговли была поставлена задача – искать
валюту любыми путями на нужды революции. Все экспроприированные у «буржуев» культурные
ценности попадали в хранилища ВЧК, а позднее в Гохран - Государственное хранилище ценностей. Затем
ими распоряжалась специальная комиссия особоуполномоченного ЦИК Совета народных
комиссаров. Разговор был короткий. Церковная утварь XII века? Религия – опиум
для народа, на продажу! Императорская корона? Советская Россия не место для
уборов кровавых царей, на продажу!
Вот что пишет
в своих мемуарах дворянин-марксист Георгий Соломон, заместитель комиссара
торговли, в конце 1920-х годов разочаровавшийся в Советской России и сбежавший
на Запад.
«…Я упомянул о национализированных в
государственный фонд драгоценных камнях и ювелирных изделиях. Заинтересовавшись
ими, так как они представляли собой высокой ценности обменный фонд, я с трудом,
после долгого ряда наведенных справок, узнал, в конце концов, что все
драгоценности находятся в ведении Наркомфина и хранятся в Анастасьевском
переулке в доме, где находилась прежде ссудная казна. В условленный день мы поехали
туда».
Соломон увидел
большой пятиэтажный дом. Когда он вошел внутрь, то сразу вспомнил детство,
сказки своей няни о разбойниках, хранивших награбленные сокровища в глубоких
пещерах... Громадные комнаты были завалены
комнатам, заваленным сундуками, корзинами, ящиками, просто узлами в
старых рваных простынях, скатертях... Все это было полно драгоценностей,
кое-как сваленных в этих помещениях...
«Кое-где драгоценности лежали кучами на
полу, на подоконниках. Старинная серебряная посуда валялась вместе с
артистически сработанными диадемами, колье, портсигарами, серьгами, серебряными
и золотыми табакерками... Все было свалено кое-как вместе... Попадались корзины,
сплошь наполненные драгоценными камнями без оправы... Были тут и царские
драгоценности... Валялись предметы чисто музейные... и все это без всякого
учета. Правда, и снаружи и внутри были часовые. Был и заведующий, который не имел ни
малейшего представления ни о количестве, ни о стоимости находившихся в его
заведовании драгоценностей...»
Как чекист
подарил жене аграф царицы
Об увиденном Соломон доложил своему непосредственному начальнику - комиссару торговли Леониду Красину. Они
вместе съездили в Анастасиевский переулок...
Красин также был поражен. В конце концов, после долгих совещаний, было решено
выделить дом с сокровищами в особое учреждение, которое и назвали
«Государственным хранилищем» (сокращенно
- Гохран).
Как пополнялся
Гохран? Очень просто. При обыске у «буржуев» отбирали все ценные предметы, юридически
для сдачи их в хранилища ВЧК, а затем в Гохран. Но даже основатель этого
учреждения Георгий Соломон не сомневался, что «большая часть шла по карманам
лиц, производивших обыски и изъятия, и лишь ничтожная часть сдавалась в казну».
Так, Соломон
припоминает встречу с женой чекиста, обладательницей изысканного царского
аграфа(ювелирного украшения в виде застежки или пряжки – «Совершенно
Секретно»).
Аграф был в виде ветки из трех маргариток почти в натуральную
величину с несколькими платиновыми листочками. Лепестки маргариток представляли
собою прекрасные кабошоны из темно-синей бирюзы, осыпанные мелкими
бриллиантами, с сердечками из крупных бриллиантов. Листики были осыпаны
бриллиантовой пылью, изображавшей росу. И цветки, и листики, прикрепленные к
платиновым пружинкам, дрожали при малейшем движении. Аграф, помимо высокой
ценности камней, восхищал художественной работой.
На вопрос, откуда у нее эта царская драгоценность, женщина,
не смущаясь, ответила:
«А мне ее
подарил муж…»
«В засуху поливать поле из лейки»
Директор Оружейной Палаты Дмитрий Иванов
был одним из немногих, смевших протестовать против вывоза и продажи культурных
ценностей России за границу.
Так, Иванов заступился за коронные
регалии российских императоров, которые потом стали основой коллекции Алмазного
фонда. Спас серебряный сервиз Екатерины Великой, подаренный ею фавориту Орлову,
не дал пустить с молотка золотую шпагу с брильянтами фельдмаршала Остен-Сакена,
героя Отечественной войны и коменданта Парижа. Эту шпагу ему преподнесла
столица Франции в благодарность за то, что парижане «почитали себя не в военном
положении, но пользовались всеми выгодами и ручательствами мирного времени».
Брильянты из рукоятки шпаги все же вытащили и продали. Это была тенденция тех
лет –раскурочивать бесценные творения,
переплавлять золото и серебро…
В 1928 году
Иванов спас пасхальные яйца Фаберже от передачи в Гохран и последующей продажи(До
революции фирма Карла Фаберже выполнила 50 пасхальных яиц, которые были вручены
заказчикам – членам императорской семьи – «Совершенно Секретно»). Эти яйца
попали в Кремль в 1917 году, когда Временное правительство эвакуировало их
из-за угрозы наступления немцев на Петроград.
До 1922 года в
Кремле хранились все яйца, подаренные императрицам - супруге и матери Николая
II, другие императорские ценности мирового уровня. В сундуках, ящиках,
корзинах, узлах… Но в конце концов в Оружейную палату Кремля пришли люди из
особой ударной бригады Гохрана, аккумулировавшего все экспроприированные
ценности России...
Как писал
потом Дмитрий Иванов, «в течение нескольких минут всё это вскрывалось, и
решалась судьба произведений, имевших всемирное значение». Вещи Фаберже в
итоге забрали в Валютный фонд, для
продажи за границу. Летом 1927 года после череды ходатайств Иванову удалось
вернуть эти изделия, но ненадолго…
Противостояние
с большевиками закончилось предсказуемо: против Иванова сфабриковали обвинение
в краже вещей из Палаты и он покончил с собой, оставив предсмертную записку:
«Не расхищал, не продавал, не торговал, не прятал Палатских ценностей».
Историю
самоубийства Иванова спецслужбы засекретили, а на следующий день после его
кончины бригада Гохрана забрала триста антикварных предметов из Оружейной палаты…
За два года до
смерти Иванов напишет большевистскому начальству:
«Все известные
в истории попытки использовать произведения искусства для поднятия финансов
оказались сплошь неудачными. Результат неизменно был такой же, как если в
засуху выходить в поле и поливать его из лейки. Пользы никакой, но вред от
утраты культурных ценностей не замедлит дать о себе знать»...
Причем
образованный, эрудированный дворянин Иванов приведет исторические примеры: во
времена Людовика XIV, Кромвеля, Петра I предпринимались попытки продать и
продавались «ненужные» ценности. Ни к чему хорошему это никогда не приводило.
От Хаммера до Вексельберга
В первые
послереволюционные годы в Гохране были собраны драгоценности Романовых,
Оружейной палаты, Русской православной церкви, а также ценности, изъятые у
частных лиц. Именно из Гохрана часть культурных ценностей была продана за
границу в два этапа - начале 20-х и в начале 30-х годов. Множество ювелирных
изделий были переплавлены и проданы в таком виде, чтобы избежать обвинений в
продаже награбленного. Некоторые исчезли в неизвестном направлении. До сих пор
считаются пропавшими 8 яиц Фаберже. В 1922 году в описи Оружейной палаты они
еще присутствуют. Эта опись до сих пор хранится в архиве. Но затем следы
теряются. Началась беспрецедентная распродажа национального достояния по всему
миру, в которой активно участвовали западные перекупщики. Например, американский
предприниматель Арманд Хаммер.
Хаммер был
одним из немногих, кому довелось общаться и с Лениным, и Горбачевым - первым и последним лидерами Советской России. Его
официально называли другом СССР, а такое звание надо было заслужить… В 1921
году Наркомат внешней торговли и коммерческая компания Хаммера подписали
договор о поставке американской пшеницы в РСФСР. Взамен советские власти
обязались поставить Хаммеру икру, пушнину и реквизированные предметы искусства
из Гохрана. В Москве Хаммер прожил 8 лет, покупал картины, скульптуры, собрал
огромную коллекцию вещей из русских музеев. Например, ему досталась «Юнона»
Рембрандта. Сейчас она хранится в музее Хаммера в Лос-Анджелесе…
В начале 30-х
годов Хаммер вывез несколько пасхальных императорских яиц Фаберже, приобретя их
у большевистского правительства в том самом «универсаме» «Гохран» по бросовой
цене, а затем выгодно перепродал на Западе.
Часть яиц
попали в знаменитую антикварную лавку A La Veil Russie в Нью-Йорке. Там их впоследствии
приобрел миллиардер Малкольм Форбс. Потомки магната не особо почитали
искусство, и нуждались в деньгах. Они продали коллекцию папы Виктору
Вексельбергу, привезшему девять яиц и пару сотен других изделий Фаберже в
Россию. Эта сделка, несомненно, ставшая исторической, свершилась в 2004 году и
обошлась Вексельбергу в 100 млн. долларов.
«В американских таможенных регистрах нет никаких сведений о
легальном ввозе императорских яиц Фаберже, которые хранились потом в коллекции
Форбса, на территорию Соединенных Штатов, - рассказал «Совершенно Секретно»
искусствовед Валентин Скурлов,
ученый-фабержевед с мировым именем, -
Остается предположить, что попали они туда по нелегальным каналам. Этим,
в частности, занимался американский миллиардер, «друг Ленина» Арманд Хаммер,
который, как обнаружилось уже после его смерти, был тайным агентом Коминтерна…»
Музейные войны: все
против всех
По мнению Скурлова, если культурные ценности в 1920-30-е годы
попали за границу нелегально, теневым путем, то Россия может потребовать их обратно,
в случае появления их на рынке. Впрочем, вряд ли это требование будет удовлетворено.
Мало кто
знает, что в мире идет скрытная бесконечная музейная война между разными
государствами.
Например, Германия
не один десяток лет отбивается от требований Египта вернуть древнеегипетский
бюст царицы Нефертити. Его нашла и вывезла немецкая археологическая экспедиция
в начале XX века. Вопрос о возвращении приходилось рассматривать
кайзеру, Гитлеру, Эриху Хонеккеру и Ангеле Меркель. Вернуть бюст они
отказались. Пару лет назад Германия побоялась экспонировать бюст в Египетском
музее в Гизе, куда свозили произведении искусства Древнего Египта.
Греция требует
от Британии мраморы Элджина – собрание античных шедевров афинского акрополя,
которые лорд Элджин вывез в Лондон в начале XIX века. Британия также отказывается
и боится экспонировать мраморы за границей ввиду их спорного статуса.
Италия требует
от США вернуть статую «Атлет из Фано». Эту бронзовую древнегреческую скульптуру
американцы извлекли со дна Адриатического моря, близ итальянского города Фано в
1964 году. Сейчас она находится в музее в Калифорнии.
Год назад
история музейных войн пополнилась противостоянием Россия-Украина.
Украина
требует 600 предметов из музея Айвазовского в Феодосии, там 200 картин плюс
графика, личные вещи. А самое главное, до сих пор не решен вопрос со скифским
золотом Крыма.
В 2013 году
четыре музея Крыма отправили в Амстердам на выставку, в которую включили лучшие
экспонаты из уникальных собраний. Это уникальные археологические артефакты из
скифского золота, драгоценные камни, шкатулки, мечи, домашняя утварь, декреты,
статуи. После того как Крым присоединился к России, возник вопрос, кому
Нидерланды должны вернуть ценности. Украина подала иск в окружной суд Амстердама,
заявив, что предметы занесены в ее национальный музейный реестр. Но крымские
музеи с этим категорически не согласны. У Голландии обязательства и перед
Украиной, и перед крымскими музеями. Окружной суд Амстердама должен решить
судьбу скифского золота 8 апреля. Возможно, читатель уже знает исход этого
необычного судебного дела…
Пропавшие шедевры Эрмитажа
Тридцатые годы
XX века стали настоящим реквиемом по культуре. В 29-34 годах СССР начинает
распродавать коллекцию картин Эрмитажа. Стране не хватало валюты для
индустриализации, при покупке техники для строительства заводов,
электростанций. Пополнить валютные запасы решили за счет Эрмитажа и Русского
музея.
Было создано
специальное агентство «Антиквариат». Оно открылось в Ленинграде и занималось
торговлей уникальным национальным достоянием. Из залов и запасников лучших музеев
было отобрано около 3 тысяч картин. На продажу шла не только живопись, но и
художественное серебро, бронза,
византийские эмали. Это
были произведения различной художественной ценности, но полсотни знаменитых
шедевров навсегда покинули Россию - работы Тициана, Рембрандта, Рубенса, Рафаэля,
Ренуара, Сезанна,
и других мастеров.
Шедевры купили американский банкир Эндрю Меллон, нефтяной миллиардер Галуст
Гюльбенкян, уже упоминавшийся Хаммер, ряд американских музеев.
Меллон,
например, купил «Мадонну Альба» Рафаэля и «Благовещение» Ван Эйка. Сейчас эти
полотна находятся в национальной галерее искусства в Вашингтоне – по завещанию
банкира. Рембрандтовский «Портрет старика» и рубенсовский «Портрет Елены
Фоурмен» достались Гюльбенкяну и сейчас хранится в музее его имени в Лиссабоне.
Практика
продаж шедевров прекратилась после специального заседания политбюро. Этому
предшествовала борьба музейных работников с «Антиквариатом», многочисленные
письма-протесты властям. Например, академик Иосиф Орбели и сотрудница Эрмитажа
Татьяна Лиловая писали письма Сталину в защиту музейных шедевров. Кроме того
наступила Великая депрессия, антиквариат упал в цене, а Гитлер запретил
торговлю с СССР и берлинские аукционы, на которых распродавалось национальное
достояние России.
«Антиквариат»
продает почти исключительно уники, причем вырученные суммы настолько ничтожны,
что не могут играть никакой серьезной роли в государственном бюджете, - пишет
Татьяна Лиловая, - Наступил тот момент,
когда уровень музея как собрания мировых сокровищ сильно поколеблен и стоит на
грани, за которой он вынужден будет превратиться в рядовой европейский музей
среднего качества..»
Архивы засекречены
Культурные потери России начала прошлого века до сих пор дают
о себе знать. Причем, многие архивы засекречены и искусствоведам это мешает в
профессиональном плане Так, в последние годы пятерка мировых фабержеведов решает
судьбу Нефритового яйца Фаберже – настоящее ли оно императорское. вводом в
оборот Нефритового яйца. Яйцо было продано за несколько миллионов долларов и
теперь задача владельцев объявить его царским. Но пятерка фабержеведов к
консенсусу прийти не может. В том числе и потому, что нужные сведения о
проданных в 20-30е годы шедеврах до сих пор засекречены.
«Я в феврале держал в руках это нефритовое яйцо, - рассказал
«Совершенно Секретно» Валентин Скурлов, - Пришел к выводу, что это натура, но там
сложная история. Чтобы получить доказательства, нужен доступ к архивам. Но
попасть туда сложно, просто не пускают, например, в архивы КГБ и министерства
внешней торговли. До сих пор многие сведения засекречены. Если бы ученым дали
списки всех предметов искусства, что продали в 1920-30-е годы…»
Причем, споры о необходимости продажи антиквариата ведутся до
сих пор.
«У нас до сих пор некоторые считают, что большевики правильно
делали, продавая бесценные вещи, потому что государство покупало на эти деньги
разные секреты, танковой стали, например, - говорит Скурлов, - Я считаю, что неправильно. Продали очень
дешево, просто разбазаривали. Те же пасхальные яйца Фаберже продали по дешевке,
а сейчас за ними гоняются миллиардеры».
