Ковры Агафона Фаберже.

                                      

Ковры Агафона Фаберже.

Материалы для книги «Агафон Фаберже в Красном Петрограде». Книга вышла в свет в 2012 г.

Публикация Валентина Скурлова.

Фонд IV Архива Эрмитажа, С-Петербурга, оп. I, д. 984. 1919 год. Госуд[арственный]. Музейный фонд.

Опись и переписка о поступлении художественных предметов, принадлежавших Фаберже Агафону в отдел охраны и регистрации памятников искусства и старины и о частичной их передаче в Госуд[арственный]. Эрмитаж.

Угол Кирпичного пер. и Морской улицы.

Начато: 5 сент. 1919 г. Кончено: 7 сент. 1921 г.

Лист 4: ОТЧЕТ

Отделу по охране памятников искусства и старины (по поводу)

Экспертизы ковров в магазине бывш[ий]. Фаберже.

Всего ковров оказалось около 60 штук. Мною отобрано 43 ковра и 22 русских, бухарских и китайских, и индийских шалей, старинной вышивки.

Большинство отобранных ковров принадлежат к числу приличных среднего достоинства текинских, кубинских, курдистанских и вообще персидских ковров.

Между отобранных есть несколько выдающихся. Таковы:

1.Авган (Афган) размером около 4 x 5 аршин, цвета бордо, со старинным типичным узеньким бордюром и текинским рисунком, плотной работы и необыкновенно шелковистой мягкой блестящей шерстью, полной сохранности при возрасте не менее 100 лет.

2. Карабах размером около 3 х 7 аршин, старина не менее 100 лет, цвета крем, рисунок – ряд полос, напоминающих индийскую шаль. Подобный рисунок встречается в персидских, бухарских и других коврах, почти всегда выдающегося достоинства.

3. Русский белый ковер, размером 3 на 4 аршина, медальон представляющий венок из цветов. Весь рисунок ковра отличается изящным вкусом. Старина – 100 лет.

4. Карабах с гербом в одном конце ковра. На ярлыке от магазина бывшего Фаберже этот ковер назван вакшант. Оба названия указывают на кавказское происхождение ковра. Этот ковер заслуживает особенного внимания. Он представляет собой точный дубликат ковра, находящегося в Берлинском Кунстгевербемузеуме и отмеченного Лессингом в его «Ориенталише Теппихе, Хефт 13, тафель 12-13. В данном ковре мы видим тот же продолговатый медальон с привеском на обоих концах, как в Берлинском, такую же кудрявую кайму вокруг медальона, такие же узлы натянутые вдоль продолговатой стороны, такой же фон гладкий с мелкими цветами по всему фону без всякого окаймления (без каемки), что вообще встречается редко; точно такой же борт с более крупными цветами, такую же грубую (толстую) работу всего ковра.

Разница между обоими коврами состоит только в том, что в нашем ковре находится небольшой герб, чего нет в Берлинском ковре. Какого происхождения этот герб, мне неизвестно. По указанию магазина бывш[ий]. Фаберже, это польский герб. Не желал ли магазин таким указанием причислить этот ковер к так называемым польским коврам персидского происхождения. На этот вопрос следует, по моему мнению ответить отрицательно,  потому что грубая работа, качество материала не соответствует тонкой работе польских ковров, которые ткались обыкновенно из шелка с примесью золота и серебра. В нашем ковре мы видим только довольно грубую шерсть.

Лессинг называет Берлинский ковер смирнским; кажется наш ковер Карабах, то есть кавказский. Оба ковра относятся к 17-ому столетию. Оба приблизительно одинаково величины 3 х 5 аршин.

30 октября 1919 года.

                         Феодор Андерсен.

Виза: М.Д. Философов: «Ознакомлен». 18 сент. 1919 г.

Журналы заседаний Государственного Эрмитажа. Часть 1. 1917 – 1919 года. СПб, 2001.

С.165-166:

Журнал 46-го заседания Совета Эрмитажа от 16-го октября 1918 г.

12). Предложение Э.Э. Ленца приобрести для Средневекового отдела цеховую кружку 1689 г. от Фаберже, за которую владелец спрашивает 600 руб. Э.Э. , высказываясь за приобретение, тем не менее находит просимую за неё сумму высокой и предлагает уплатить 450 – 450 руб.

С.169:

Журнал 47-го заседания Совета Эрмитажа от 23-го октября 1918 г. 8) По предложению С.Н. Тройницкого за № 849. Приобрести от г-на Фаберже: а) 14 фарфоровых вещей Мейсенского завода и б) табакерку английского фарфорового завода (Bow) Боу за 20 тыс. руб.

С.350:

Журнал 72-го заседания Совета Эрмитажа от 2 апреля 1919 г.

4) С.Н. Тройницкий сообщает, что от А.К. Фаберже он узнал, о появлении на аукционах / предметов /   архангельского фарфора /завода/ Юсуповых. Об этом немедленно доведено до сведения Ерыкалова. А.К. Фаберже скупил на аукционах 50 тарелок и сдал в Эрмитаж на хранение.

С.354:

Журнал 73-го заседания Совета Эрмитажа от 9 апреля 1919 г.

1). С.Н Тройницкий сообщает, что в пятницу 4 апреля и в субботу 5 апреля у него был агент уголовного розыска по делу об архангельском фарфоре Юсуповых. Сначала он хотел забрать сданные А.К. Фаберже 50 тарелок с собой, затем, после переговоров со следователем, тарелки были опечатаны, и агентук выдана расписка в принятии их на хранение.

    Оглашается отношение Петроградского Управления уголовного розыска от 9 апреля 1919 г. за № 6298/557 (вх. № 404) о передаче 50 тарелок, принятых от А.К. Фаберже, в собственность Эрмитажа.

С.447:

Журнал 88-го заседания Совета Эрмитажа от 16 июня 1919 г. (Агафон Фаберже уже более двух недель был арестован – В.С.)

15). Секретарь /Ю.С. Ляпунов  / докладывает, что в Эрмитаж приняты следующие собрания:

К.А. Сомова. Собрание фарфора.

А[гафон]  Фаберже. Миниатюры, табакерки, часы и проч.

                                                         ХХХ

После издания декрета ВЦИК от 27 апреля 1918 года «Об отмене наследования» началась массовая национализация частных собраний. В 1918-1919 гг. стали государственной собственностью московские коллекции И.А. Морозова, А.А. Брокара, Н.М. Соллогуба, В.О. Гиршмана, С.П. Рябушинского, Е.А. Долгоруковой, А.П. Боткиной, З.И. Ратьковой-Ражновой. В Петрограде в тот же период были национализированы исторические и художественные ценности, находящиеся в особняках и дворцах родовой знати – Юсуповых, Строгановых, Шуваловых, Шереметевых, Долгоруких, Воронцовых-Дашковых, Демидовых, Нарышкиных и других.

В августе 1918 года было национализировано все движимое имущество из особняка Константина Александровича Горчакова, — вся коллекция к этому времени перешла к нему по наследству и была им сохранена

По распоряжению Луначарского коллекцию надлежало целиком передать на хранение в Народный музей Штиглица. Но вмешался случай — правительственный комиссар по фамилии Ерыкалов в служебной записке уполномоченному по Петроградскому району, ссылаясь на некие имеющиеся у него сведения, делится подозрениями, что лучшая часть коллекции сокрыта владельцем в доме — Ерыкалов требует принять меры к поиску. И уникальная коллекция поступает на склады, в Государственный музейный фонд, откуда в дальнейшем уже распределяется по частям — в Эрмитаж, в Русский музей и в контору Госторга «Антиквариат». Судьба большинства проданных шедевров доселе неизвестна.

В ноябре 1918 г., В. И. Ерыкалов, правительственный комиссар по охране памятников