Антон Ананьев. О камнерезном искусстве. 2006-2011 г.

Антон Ананьев,

Кирилл Виноградов,

Валерий Сейранян и

Анатолий Жуков.  –

"О камнерезном искусстве". 

Антон Ананьев. О камнерезном искусстве.  2006-2011 г.

Я родился 3 августа 1976 г. в г. Ленинграде, в семье коренных ленинградцев или, как теперь принято говорить, петербуржцев. В силу определенных обстоятельств с 4-х до 10 лет я жил в поселке Токсово Ленинградской области. Так уж вышло, но я был единственным ребенком этого возраста в поселке. Это предопределило специфический склад характера: книга как учитель жизни, самостоятельность и независимость суждений, возможно даже экстренцизм. Чуть ли не с пеленок много и хорошо рисовал, естественно позднее закончил художественную школу. После возвращения в город скрытая тяга к плебсу и конфликты с  родителями привели к тому, что, вопреки семейным традициям, я с энтузиазмом уклонился от высшего образования и закончил университеты резчиком-реставратором по дереву. В 1997 г. усилиями Бориса Качалова (ныне – младший компаньон Сергея фалькина), с которым был знаком с пятнадцати лет, я попал в мастерскую «Эболи», руководителями которой были Б. П. Игдалов и С. Фалькин. Там же я познакомился с Александром Веселовским. Изначальное любопытство к камню переросло в интерес, а затем и в страсть. Уже через год я стал «хроническим» камнерезом. Под влиянием несколько завышенного на тот момент самомнения, творческих амбиций и, в значительной мере, дефолта 1998 г. вместе с Александром мы покинули «прокрустово ложе» «Эболи» и под названием «Каменный Гость» (влияние бабушки-пушкиноведа!) осенью 2000 г. приняли участие в выставке, организованной «Миром Камня», а чуть позже – открыли одноименную мастерскую. Мой конек – блокированная миниатюр, под которой я имею в виду, скорее принцип изготовления работы, а не только «полихромные» фигурки людей. Я много и с удовольствием работаю собственными руками, и думаю небезосновательно считаю себя самым добросовестным и профессиональным работником собственной мастерской. Не думаю, что на данный момент я творчески реализовался; большая часть моих работ носит, Ия этого не скрываю, коммерческую направленность. Этому. Как и всему на свете, есть свои причины. В дальнейшем я хотел бы придать своим работам более нервный, даже «негативный» характер, более соответствующий, на мой взгляд, сегодняшнему дню. Мои вкусы были сформированы под влиянием экспрессионизма 20-х гг., немецкой «новой вещественности». Такой же атмосферы мне хотелось бы добиться и в собственном творчестве.

Локи

Бог Локки знаком мне с самого раннего детства. Читая какой-то пересказ скандинавских мифов «Для младшего школьного возраста», я был потрясен жестокой подробностью: в наказание за очередную проделку Локки зашили рот, дабы он больше не лгал. Изучение эпоса в более зрелые годы навело на мысль воплотить его кульминационный эпизод – Рагнарек, Гибель Богов, - в серии блокированных миниатюр с одноименным названием. Из всех многочисленных персонажей Локки по прежнему оставался для меня самым интересным. Плут и зубоскал, нарушающий систему табуированных запретов в мире жестоких и лишенных чувства юмора богов-мужланов; культурный герой, придумывающий все мало-мальски полезные вещи в мире богов и людей; отец многочисленных чудовищных детей (на одном из них, волке Фенрире, я его изобразил); и – безжалостный могильщик существующего мира, главный инициатор Гибели Богов.

Палитра камней в этой работе особой оригинальностью не блещет. Основной задачей для меня была сложная многоплановая композиция. Несколько слоев по поводу мотива рыбы, присутствующей в виде амулета на шее Локки и в орнаменте постамента. Рыба не является ни символом Локки, не излюбленной его инкарнацией; более того, я не помню ни одного из многочисленных приключений Локки, в котором фигурировала бы рыба. Но на каком-то подсознательном уровне у меня самого рыба устойчиво ассоциируется с образом скользкого и изворотливого бога. Надеюсь, эта интерполяция озадачит только специалистов.

P.S.: В качестве «секрета» в этой работе я вплел руническое написание имени «Локки» в орнамент на постаменте.

     Мушкетер

     «Мушкетер» был сделан по заказу студии оловянной военно-исторической миниатюры «Русский Витязь». На сегодняшний день это самая трудоемкая «блокировка», выполненная мной. Оригинальная модель скульптора М. Польского, предназначенная для литья, была основательно мной переработана и адаптирована к камнерезной пластике. Фигура, состоящая из восьмидесяти с лишним отдельных каменных фрагментов, потребовала шести месяцев напряженного труда.

Не могу сказать, что очень люблю эту работу. Для меня «Мушкетер» является скорее показательным мастер-классом, чем творческой задачей.

Морж и Плотник

«Морж и Плотник» - одна из моих первых работ в технике блокированной миниатюры. Ограниченность возможностей и отсутствие опыта в значительной мере предопределили стилистику этой композиции, отсылающую скорее к мастерам Урала, нежели к традициям Петербурга. В то время я еще только открывал для себя секреты стыковки камнерезных фрагментов и  гармонию цветовой палитры…

«Морж и Плотник» - работа ученическая во всех отношениях.

Вещий Олег

Атмосферой сказок Пушкина пропитано все мое детство. Можно сказать, что в нашей семье Александр Сергеевич был «канонизирован». Чуть ли не с пеленок его сказки читали мне вслух родители; позже к его произведениям я приобщился сам. «Песнь о Вещем Олеге» сохраняет для меня притягательность и по сей день.

 Мотив борьбы с судьбой в том или ином виде присутствует в мифах и сказаниях практически всех народов мира. Наиболее ярко этот архетип отражен в греческом мифе об Эдипе.

Славянская версия этого общечеловечного сюжета, Легенда о Вещем Олеге, по-видимому базируется на событиях имевших реальную историческую основу. Не берусь судить о предсказании волхва, но смерть Олега от укуса змеи представляется мне вполне правдоподобной. На одной из миниатюр Радзивиловской летописи (конец XV века), изображающей заключение мирного договора между «варягами и греками» во время похода на Царьград в 912 году, Олег выделен на фоне своих соратников именно нарисованной у ног змеей. В конце концов, укус змеи не редкость в наши дни.

Цветовой доминантой этой работы является изумительный по качеству родиолец, из которого изготовлен плащ князя. Стремясь максимально сохранить массу, я буквально «набросил» его на плечи фигуры, потратив только на эту операцию около полутора недель. Сымитировать высохший на солнце  конский череп позволил архангельский кремний, для других работ имеющий, прямо скажем, сомнительную ценность.

P.S:Рекомендую также обратить внимание на филигранную работу моего ювелира Андрея Синюты. Ременные обмотки на ногах Олега были «намотаны» по тому же принципу, по которому одевался и оригинал в Х веке.

Шут

Гротеск, лежащий в основе шута, играет с ним злую шутку.

Индивидуальные черты персонажа стираются, приносятся в жертву неизменности стереотипа. У шута нет лица -  его поглотила маска, нет характера – его место заняла роль… Кто он? Как его зовут? О чем он мечтает? Человек ли он?

Отличительной чертой этой работы является усложненность композиции. Сформировать эту позу в камне было непросто – я потратил на «Шута» около трех рабочих месяцев.

Цветовая палитра довольно тривиальна.

Возможно «Шут» - последняя классическая «блокированная миниатюра» сделанная мной.

Авиатор

Изготовлению фигурки предшествовали долгие размышления – хотелось создать образ, ранее никогда не воплощавшийся в камне, но не менее выразительный, чем классические типажи: «охотник», «рыбак», «фотограф». Прототипом работы послужил широко известный «Красный Барон» _ Манфред фон Рихтгофен, самый результативный германский летчик-ас Первой Мировой Войны. Сразу хочу оговориться реконструкцией (шлем относится скорее к 30-40 м гг., планшетка пехотного, а не авиационного образца и т.д.). Это скорее некий обобщенный образ. Единственной связывающей нитью между работой и Рихтгофеном является порядковый номер его самолета, выгравированный на циферблате часов – Fokker Dr. 1 425|17.

«Авиатор» несомненно наиболее популярная блокированная миниатюра, созданная в «Каменном Госте» на сегодняшний день. Постоянные просьбы повторит эту работу привели к тому, что можно говорить о целом «семействе» авиаторов:

«Авиатор-I», весна 2003 г. (изначально задумывался как самостоятельная фигурка и лишь позднее, скажем так «овремененный» часами; отсюда некоторая несуразность композиции).

«Авиатор-II», осень 2004 г. (наиболее известный)

«Авиатор-III», январь 2005 г. (кто знает последний ли?)

Все три версии оснащены одинаковыми часовым механизмом «Pontifa Swiss» с восьмидневным заводом. Изюминка цветовой палитры – агат цвета «хаки», случайно обнаруженный в партии чукотского агата в 2002 г. На обмотки пошел любопытный агат, также невыясненного происхождения.

Что такое хорошо и что такое плохо?

«Вещи надежней. В них

Нет ни зла ни добра.

Это снаружи, а если вник

В них – и внутри нутра.»

Сразу хочется оговорится – в этой работе меня интересовал не политический, а моральный аспект. Как русский по происхождению, да и вообще как любой здравомыслящий человек – я антифашист. Впрочем, пусть каждый видит в этой работе то, что пожелает. («Любое произведение искусства обладает несколькими уровнями интерпретации»; Ортега – И – Гассет)

Мой интерес к итальянскому фашизму был инспирирован почтением эссе «Вечный фашизм» итальянского писателя Умберто Эко, которое и Вам настоятельно рекомендую прочесть. Определенные параллели между Италией 20-х гг. И Россией наших дней несомненны – национальная фрустрация, вызванная утерей великодержавного статуса, имперские амбиции, надсадный ура-патриотизм и т. Д. В свете этого «основной вопрос детской философии» обретает пугающие варианты ответов. Пусть каждый отец подумает – знает ли он сам ответ на этот вопрос?

Созданию фигурки предшествовал долгий подготовительный период. В конце-концов, прообразом мальчика послужили иллюстрации к произведениям С. Я. Маршака издания 40-х гг. На мой взгляд, яшма для безрукавки подобрана практически идеально, хорошо смотрится и мой излюбленный агат цвета «хаки».

Работа имеет еще одну интерпретацию – саркастическая насмешка, своеобразный черный юмор на тему беспощадной коммерческой эксплуатации детских образов в блокированной миниатюре. Все эти дети милы и непосредственны? А если их обожаемый отец – офицер вермахта? Классический «симулякр» эпохи постмодерна…

Охотник

Эта фигурка являлась достаточно рискованным экспериментом по созданию работы с максимально однородной цветовой палитрой камня. Не скажу, что эксперимент был удачным. Выдержанная в охристых тонах работа воспринималась почти как «монохром» и продавалась «со скрипом». Думаю, в конечном счете, ее спасло то, что «охотник» - наиболее востребованный тип блокированной миниатюры в нашей стране. Разрабатывая этот типаж,  я старался придать ему максимальную индивидуальность, выбрав в качестве образца колониальный тип охотника (пробковый шлем, гимнастерка цвета хаки, лев и т.д.).

                                         Кирилл Виноградов, камнерез.

                           Каменная миниатюра живет рядом с нами.

 В природе вряд ли найдется материал более красивый и благородный, чем камень.

Но красоте этой надо уметь пользоваться, быть с ней в согласии. Резчик в своей работе сталкивается с постоянным «упрощением» камня. Заданную природой статичность необходимо привести в движение, заставить, а иногда и уговорить выполнить замысел автора.

Основной вопрос при создании каменной скульптуры, безусловно, - выбор материала. Я в своих работах стараюсь больше пяти – шести цветов не использовать. В противном случае – это уже пестрота цыганского платка, неуместная в каменной миниатюре.

С чистыми камнями (цветами) работать просто – режь да собирай, а вот удачно использовать узор или пятно в работе гораздо сложнее. Если камень своими прожилками, трещинками, подсказывает нам интересный ход, к этому просто необходимо прислушаться… Каменная скульптура более притягательна, если глаз фиксирует на ней отпечатки природы, которые гармонично вписываются в композицию.

На примере старика-японца с зонтом видно как удачно подобран камень для халата. Существует мнение, будто прозрачные камни не сочетаются с «глухими». Это не совсем так. Глядя на девушку с веером, как прозрачный веер гармонично смотрится на фоне глухой яшмы (пояс). В виду контрастности разные прозрачные камни, подчеркивают достоинства друг друга, кроме того, они уместны в данных скульптурах, несут смысловую нагрузку.

 Не менее важен вопрос размера работ. Полихромные миниатюры стали подрастать и 25 см уже не предел. Наверное, это ошибка; на мой взгляд, 15 см – оптимальная высота. Каменная любимица должна умещаться в ладонях, ее можно повертеть, разместить как в «витрине» так и на прикроватном столике – везде она будет к месту.

Каменная миниатюра стала для многих коллекционеров смыслом жизни их гордостью. Безусловно, возможность приобрести полихромную скульптуру имеет весьма ограниченный круг людей и разного рода выстаки этих маленьких шедевров становятся все более значительными событиями.

Технология и этапы производства . Антон Ананьев. 2006 год.

Письмо Валентину Скурлову.

Первую свою «блокированную миниатюру» я сделал осенью 2001 г. Это чудовищная работа называлась «Любопытство». Уровень исполнения был ниже всякой критики, но в процессе работы я выработал свою собственную технику сборки «блокировки». В последующих работах она совершенствовалась и достигла апофеоза в работе «Мушкетер», самой трудоемкой «блокировкой», которую я сделал на сегодняшний день. В дальнейшем я решал скорее композиционные и цветовые задачи.

На мой взгляд, главное в «блокированной миниатюре» - цветовая палитра работы. У меня есть несколько излюбленных цветовых комбинаций:

Агат цвета хаки/лиддит/коричневый обсидан («Авиатор», «Чекист»);

Красная яшма/зеленая яшма/коричневый обсидан/кахолонг («Флибустьер», «Шут») и т. Д. Впрочем, иногда работа выстраивается вокруг  конкретного куска. Так было с родонитом-орленцом в работе «Вещий Олег».

После изготовления модели, которую желательно делать од заранее изготовленные образцы материалов, начинается собственно работа. Как правило в первую очередь в резьбу идет туловище (например, в «Авиаторе» - куртка, в «Флибустьере» - камзол и т.д.). Затем фигура ставится на ноги. В последнюю очередь изготавливается голова. В среднем на изготовление одной «блокировки» я затрачиваю 1,5-2 месяца работы. Отполированная, но несклеенная фигура отправляется к ювелиру. В некоторых работах металл делается дольше, чем камень, что, гм, вызвано не объемом труда, а «разгильдяйством» замечательного ювелира, с которым я работаю, - Андрея Сенюты.  На завершающем  этапе – склейка, монтаж ювелирных элементов и фотосъемка.

Подробно описать все нюансы я затрудняюсь. Надо разрабатывать специфическую терминологию… В качестве иллюстрации прилагаю поэтапную съемку работы над «Вещим Олегом».

Петроградские типажи – Анархист, Чекист.

«Анархист» и «Чекист» задумывались как фигуры из серии, которую я условно называю «Петроградские типажи». Эта серия должна продолжить прерванную в 17-м году эволюцию «Петербуржских типов» Фаберже (идея лежит на поверхности; странно, что никто не пытался реализовать ее раньше). Предполагалось также изготовление «Буденовца», «Нэпмана» и, возможно, некоторых других. Но, несмотря на то, что фигуры были благополучно проданы, у меня сложилось впечатление, что негативная атмосфера, связанная с Октябрьской Революцией, не в полной мере рассеялась на сегодняшний день в России. Думаю, с «Петроградскими типажами» придется подождать лет десять-двадцать.

P. S.: Кстати, «Анархист» и «Чекист» являются теми немногими «блокированными миниатюрами» «Каменного Гостя», в которых большую часть работы выполнил не я, а мои ученики – Георгий Волгин и Сергей Свифт.

Флибустьер

«Флибустьер» - в общем-то, нетипичная для меня работа, обращение к эпохе XV-XVII вв., которую характеризует богатый деталями костюм и интерьер. Мне ближе новейшее время.

Работа над фигурой неимоверно затянулась. В общей сложности, с перерывами, «Флибустьер» изготавливался в течении 14 месяцев (2005-2006 гг.).

Из материалов, использованных в работе, я хотел бы отметить пояс фигуры, выполненный из изумительной «леопардовой» яшмы, а также великолепную работу с окаменелым деревом, которую проделали мои коллеги – Дмитрий Савельев и Владимир Путрин.

P.S.: Валентин Васильевич, очень прошу Вас не забыть упомянуть в аннотации к «Авиатору III» об принявшей в изготовлении этой фигуры деятельное участие ювелирной мастерской «Меркус».

                            Нужны ли «Русские типы» сегодня?

На мой взгляд, возрождение или дальнейшее развитие «Русских типов» Фаберже, жанрообразующей для «блокированной миниатюры» серии, сегодня невозможно и, по видимому, не нужно. Попробую вкратце аргументировать свою точку зрения.

Большинство фигур, сделанных Фаберже, представляют собой либо национальные типажи Российской империи (украинец-малоросс, русский крестьянин и др.), либо типажи характерных для Петербурга того времени профессий, социальных слоев и т.д. (извозчик, мещанка и др.) И в том и в другом случае это – окончательно сформированные образы, проверенные временем.

Первый из них является архетипом и легко индефицируется и сейчас, но, по большому счету, уже Фаберже исчерпан. Можно увеличивать эту серию количественно, но смысла это занятие лишено. Карл Густович воспроизводил близкие ему «русские типы», которые он и его современники могли воочию наблюдать. Мне же, например, не доводилось встречать своих соотечественников в лаптях и косоворотках, лихо манипулирующих балалайками и коромыслами…

Второй тип отошел в прошлое вместе с царским Петербургом, породившим его. Теоретически он может быть возрожден в новом, современном виде, но на практике… Отображение современных типажей невозможно в силу подвижности, изменчивости сегодняшнего общества, сотрясаемого социальными и демографическими переменами. Порожденные 90-ми годами персонажи локальны, недолговечны и зачастую носят анекдотичный характер (пример – «новый русский», который претендовал на место народного образа, но как нетрудно заметить, благополучно кинул в лету). Неустойчивая, колеблющаяся среда имеет аналогичные субъекты. Следовательно, фиксация типа невозможна в силу его отсутствия. Единственный пример относительно актуального современного типажа, известный мне, - это «Шиномонтажник» мастерской «Багульник».

Несколько проще дело обстоит с образами чуть более отдаленных эпох – советского периода, например. Но и это – заведомое «ретро», не ренессанс «затеи» Фаберже, а лишь, в некоторой степени, надстройка, насильственное пролонгирование уже исчерпавшего себя явления.

Как известно, успех «блокированной миниатюры» у Николая II и царской семьи имел следствием возникновение интереса к ней и у буржуазно-аристократических кругов Петербурга. Возникновению этого интереса способствовала свойственная тому времени показная «народность» состоятельных слоев, выражавшаяся в симпатии ко всему «русскому», «мужицкому», «простонародному». Эту тенденцию в своих фигурках весьма талантливо и эксплуатировал Фаберже. Для современного российского общества свойственная скорее взаимная неприязнь между верхами и низами. Трудно представить обитателя Рублевки, любовно коллекционирующего фигурки «Гопника», «Пэтэушницы» или «Пенсионера». Таким образом, здесь проект «новорусских типов» поддержки не встретит.

Кроме того, сам масштаб задачи носит, скажем так, «корпоративный» характер. Не одна из ныне существующих в Петербурге мастерских  не имеет ни производственных ресурсов, ни финансовых средств для создания полусотни фигур, объединенных сквозной темой, на высоком профессиональном уровне. Как мне кажется единственный вариант реализации проекта – государственное субсидирование (каковое и имел Фаберже в виде заказов царского двора). Вот в этом случае сразу найдутся и желающие взяться за это дело, и производственные мощности для его осуществления.

Есть и другие причины. На протяжении всего предшествующего столетия происходило изменение социального статуса художника, завершившееся обретением немысленного для современника Фаберже уровня индивидуальной творческой свободы. В определенной степени это коснулось и камнерезов. Произошла трансформация ремесленника в художника, приведшая к доминированию субъективного взгляда автора на реальный объект, как в форме, так и в содержании. Сегодня мастер склонен создавать галерею лишь лично ему близких типажей, образов, причем в уникальной авторской манере, часто весьма далекой от реализма. Подтверждение этому можно легко найти в работах любого автора-современника, приложившего руку к «блокированной миниатюре» - от Сергея Шиманского до, скажем, Ярослава Ксенофонтова.

В силу вышесказанного, очевидно, что такая «тривиальная» задача как отображение современных типажей прежде всего малоактуальна для камнерезного искусства в начале XXI века.

В целом классическая, ортодоксальная «блокированная миниатюра» в данный момент вырождается. С ней происходит тот же процесс, что и с флористикой в камне пять-шесть лет назад. Повсеместно растущий спрос на «блокировку» привел к ее массовому производству со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Чудовищное количество производящихся на Урале фигур «a la russe», которые, словно матрешки, сегодня могут вызвать интерес только у иностранного туриста; использование в качестве материалов облицовачно-отделочных пород камней (малахит, амезонит и др.); создание сомнительных и вымученных (от примеров воздержусь) персонажей… Можно прогнозировать скорее появление работ эротико-порнографического характера; своеобразного поп-арта – портретов и шаржей на массмедийных звезд-однодневок, изготовление голливудских киноперсонажей* и т. Д.; серии вульгарных типажей из области уголовно-криминального фольклора…

В общем, «пациент скорее мертв, чем жив». Привычные «разноцветные человечки» в своей массе сегодня имеют отношение к чему угодно, но только не к искусству. Единственные исключения, как известно, лишь подтверждают правило. Сам принцип «блокированной миниатюры» не в коей мере не потерял своей актуальности, на пороге вымирания стоит созданный Фаберже «Русский тип», как явление, явно отходящее в прошлое…

*примечание: мне несколько раз довелось слышать  о совершенно бредовых проектах изготовления таких одиозных образов, как «Шрек», «Чужой» и т.д.

С уважением,

Антон Ананьев

18.11.2006

Также сообщаю Вам биографические данные Кирилла Виноградова: родился 15 сентября 1968 г. В г. Ленинграде, с камнем работает с 2000 г., сотрудничал с мастерскими «Багульник» и «Эболи», с 2006 г. Работает самостоятельно.
В мастерской «Каменный Гость» не работал.

Валерий Сейранян, доктор геолого-минералогических наук.

Возвращение маленьких человечков

                                                                                                   И вот однажды вечером

                                                                                              Положили они свои подарки

                                                                                   На стол вместо выкроенной кожи,

                                                                                        А сами опять спрятались в углу

                                                                            И стали ждать маленьких человечков.

                                                                                                                     Братья Гримм

В XIX веке ни уральские, ни алтайские мастера не могли тягаться с виртуозами Фаберже. Замечательные петербургские камнерезы и позднее – вплоть до 80-х годов теперь уже прошлого – ХХ столетия, оставались законодателями моды в ювелирном и декоративно-прикладном искусстве России. Однако пришло время, когда группа выпускников Екатеринбургского профтехучилища, как бы спохватившись, «впряглась» в традиционное «камнесечное искусство» (фирма «Яхонт и Ко»), с неуемным желанием переместить работы уральских мастеров с его обочины на широкую самобытную дорогу.

В творчестве екатеринбургской группы превалируют персонажи из фольклора – носители таких качеств, как смелость и красота, доброта и удаль, верность и проницательность, а также высмеивающие лень, жадность, глупость. В этих персонажах реалистичная боль соседствует с фантазийным шаржем, изданное – с неизведанным. И все с одной целью: чтобы зритель вместе с каменными героями мог переносить в мир причудливой фантазии и поверить в сказку, волшебство. Для объединения волшебного и житейского авторы «очеловечивают» свои персонажи, умело (и обильно) снабжая их бытовыми предметами. Так вымышленный персонаж обретает черты реальности и как бы переносится из виртуального прошлого в сегодняшний мир.

Несмотря на кажущуюся незатейливость сюжетов, работы на фольклорные темы – как праздничный фейверк. Они отличаются простодушной правдивостью, разнообразием цветовой палитры, неповторимостью рисунка камня. А еще – и это главное – органичной слитностью материала с пластикой формы, пластикой жеста, полного энергии и выразительности. Впрочем, ранние работы уральцев были в известной мере удачной стилизацией под лубок. Однако для внимательного зрителя фольклорная «маскировка» не притупляла сатирический направленности казалось бы безобидных работ. Они обличали наивное желание обывателя прокатиться по жизни, нежась на «самоходной печи», как это делает «Емеля» (Р. Тырлов), либо просто прошагать по жизни, сидя на чужих плечах («Битый небитого несет», И. Емашев).

Красочны и легко узнаваемы другие персонажи из былин и сказок: Илья Муромец и Добрыня Никитич – мужественные защитники земли Русской; вредная Баба-Яга, пусть даже в необычном амплуа: кокетливо смотрящаяся в зеркало; Соловей-разбойник, не такой уж и страшны; Домовенок, эдакий себе на уме хитрюга, с которым, пожалуй, можно и подружиться; Шабарша, весело охмуряющий черта. Нарядная и красивая хозяйка Медной горы из сказа Бажова стоит на малахитовой шкатулке. Зритель невольно ощущает незримое присутствие Данилы-мастера, которому героиня готова показать подземные сокровища. А может, еще и понравиться ему?
        «Яхонтовые» мастера со временем и без особого сожаления расстаются со своими фольклорными героями: богатырями, феями, лесной и водяной нежитью. Их внимание обращается к современным типажам – людям из плоти и крови. С каменными «современниками» они беседуют на общем языке: и тем, и другим знакомы радость и печаль, восторг и грусть, мечтательность, смятение, безысходность… В этом отношении показательны жанровые сценки из жизни детей. Композиции «Юля», «Мальчик на самокате, «Друзья» и другие наполнены нежностью и лиризмом. Это мир счастливого детства, гармонии, который опоэтизирован, как бы поднят над обыденностью, будничностью. Сами дети, их незатейливые аксессуары – мяч, самокат, сачок – выполнены с удивительной серьезностью (достоверностью) и будто бы излучают тепло души и рук самих камнерезов. Нарядные, хрупкие, застывшие в свойственных только детям позах, маленькие человечки словно ждут от нас – взрослых защиты и заботы.

В композиции «Мальчик на самокате» (авторы К. Кожухов, И. Сергеев) веснушчатый мальчуган торопится отвезти кому-то из близких бутылочку кефира. Художникам удалось удачно передать не только желание быстрого движения, но также внутреннее состояние юного «самокатчика»: переполняющую его сердце радость. Мысленно он уже там – дома, с родными. Искусно подобранная пастельная палитра камня скрепляет ингредиенты композиции, делает их «взаимно нужными» и выразительными. Одухотворенность внешне ничем не примечательного (разве только обилием веснушек) мальчугана – отражение чистоты помыслов, жизнерадостного характера авторов этой работы, их мажорной устремленности в будущее…

Интересна в интерпретации уральцев и тема «маленького человека»; я имею в виду портрет пожилого работяги, присевшего отдохнуть («Кто виноват?», Е. Васьков). Впалая грудь с повисшей на ней майкой, словно с чужого плеча, покрытая загаром лысая голова (при отсутствии загара на теле), отрешенный взгляд – все это вместе не что иное, как характеристика человеческой опустошенности, безразличия ко всему окружающему и даже к самому себе. Трусы из пестроцветной мелкообломочной яшмовой брекчии (чем-то напоминающие импортный ширпотреб), и одетые на босу ногу непомерно большие валенки (из серо-зеленой яшмы), свидетельствуют о том, что состояние героя поистине трагично. Складывается ощущение, что время вокруг мужчины словно замерло.

Взгляд его обращен внутрь себя. Он весь в мире прошлого, в мире воспоминаний о тех годах, в которых, скорее всего, много непонятного, необъяснимого. Персонаж ни к кому конкретно не обращается, не вступает в контакт, ему не нужно присутствие второго лица (зрителя). Он один в пространстве, и его пространство – время, до краев наполненное памятью. Для таких людей, как отмечал Сальвадор Дали в своей книге «Моя биография»; «Время – одна из немногих… ценностей. Ничего другого на земле уже не осталось». В этом состоянии персонаж готов, кажется, пробывать невесть как долго человека, не может не взволновать зрителей.

Редкий персонаж в коллекции – «Саксофонист» (И. Сергеев, И. Емашев), - некое воплощение элегантности в пластике камня. Озвучиваемая жаром сердца чернокожего музыканта мелодия – символический мостик между молчаливыми сдержанными уральцами и темпераментными эмоциональными южанами родины джаза. «Саксофонист» относится к числу тех удачных работ екатеринбургских мастеров, в которой виртуозность исполнения художественного образа достигает высокой лирической ноты.

Одна из новых яхонтовских работ – композиция «Фотограф» (И. Емашев), выполненная в духе протезных скульптур знаменитых предшественников: «Хлестаков» -  Фаберже, «Казак» и «Бражники» - В. Коноваленко. Холеный средних лет мужчина, эдакий «денди» начала прошлого века, стоит рядом с фотокамерой на треноге. В персонаже театрализовано все – поза, жест, мимика, одежда. Его приветливость и открытость – затасканные трюки из актерского арсенала профессионального «зазывала», некая театральная маска, привлекательная разве что только для неискушенного обывателя. Поза фотографа, несмотря на наигранность, очень естественна. Перед нами – живой манекен, «точка опоры» которого – его фотокамера и… внешность. «Фотограф» - словно весь на сцене уличного театра, где одновременно выступает как актер, режиссер и автор пьесы.

На одной из выставок в Москве композиции уральских мастеров невольно напомнили мне о маленьких человечках из одноименной сказки братьев Гримм. Которая заканчивается так: «Долго пели, танцевали и прыгали маленькие человечки через стулья и скамейки. Потом исчезли и больше уже не приходили шить сапоги. На счастье и удачи с тех пор не покидали сапожника во всю его долгую жизнь…»

На время исчезнувшие с Урала маленькие человечки, как видим, объявились вновь. С несравнимо более полным и ярким художественным содержанием. Верится, что вернулись навсегда...

Валерий Сейтранян, доктор геолого-минералогических наук.

Не хлебом едины…

                                                                   Признак, выделяющий настоящее искусство…

                                                  есть один несомненный – заразительность в искусстве.

                                                                                                                            Лев Толстой

Недостаток материала, особенно иллюстративного ряда, не позволяет, к сожалению,  представить в книге творческие достижения многих других мастеров камнерезного искусства. Поэтому автор считает себя обязанным хотя бы вкратце рассказать о них. В надежде, что более подробно, возможно, это удастся сделать в будущем…

Восточным колоритом с нотками веет от художественных образов, созданных талантливым грузинским скульптором Шота Габашвили, ныне проживающем в Москве. Окончив Тбилисскую академию художеств, он долгое время занимался керамикой и фарфором. К камню же обратился по Читой случайности: как-то раз друзья попросили отреставрировать старинную скульптуру из камня.

Назидательно, с традиционным рогом в руке произносит тост грузин в черкеске («Тамада»), вырезанный из зелено-желтой яшмы, черного обсидиана, кварцита и других самоцветов. Он, кажется, уверен в том, что его слова – некая непререкаемая истина… Грациозна возлежащая на лазуритовой софе «Восточная красавица» - мечтательница, нарочито принявшая театрально-томную позу. В сравнительно крупной (44x31 см) композиции «Георгий Победоносец», выполненной из шестнадцати самоцветов с деталями из серебра, автор намеренно сохраняет матовою первозданность каменного материала, избегая выигрышной «зеркальности» даже в отдельных ингредиентах. Божественный всадник и его прекрасный конь, вырезанный из белого нефрита, пластически спаяны одним началом – ниспровержении зла.

Большая часть каменных работ этого художника разошлась по частным коллекциям, в том числе по зарубежным. Поэтому о них можно судить, увы, лишь по фотографиям.

Петербургский художник-камнерез Павел Потехин – автор оригинальных композиций, зовущих зрителя вместе с ними перенестись в мир чудес дремучего леса с его сказочными обитателями, cреди которых встречаются одновременно веселые и грустные, грозные и беспомощные, безобразные и прекрасные персонажи. Это зловещий Вурдалак, оборванка-Кикимора, бесноватый Леший, огнедышащий многоголовый Змей Горыныч, обольстительная Русалка и другие персонажи русских народных сказок. Эти образы – напоминание о безграничной фантазии народа, о его искрометном юморе, о суевериях, о тяге и любви к сказках. Потехин также автор выразительных инталий, из коих некоторые, например «Королева шахмат» победители специальных конкурсов.

Художники и ювелиры санкт-петербургской Школы камнерезного искусства (художественный руководитель В. Кононов) в последние годы все увереннее заявляет о себе в «флоральной» нише декоративного искусства. Их работы не только выразительны, но наполнены поисками новых композиционных и технических решений. Трудно оторвать глаз от изящных работ Сергея Шиманского. Одна з них – «Белая кала» из полупрозрачного халцедона. Из-под волнистого покрывала прицветника выглядывает пестик, сложенный многорядной золотой зернью. Ажурно парящие в воздухе светло и темно-зеленые листья, будто вырезаны из какого-то очень мягкого материала, а не из вязкого и твердого нефрита. Листья словно готовы вознести свою изящную «принцессу»- калу до небес. Отменным вкусом исполнена композиция «Подорожник», кстати, удостоенная первой премии на традиционной Всероссийской выставке «Ювелир-98» в городе на Неве (октябрь 1998 года), - подлинный гимн, настоящая ода этому невзрачному растению, известному своими целебными свойствами. Истосковавшиеся по влаг, чуть пожухлые листья из «табачного» нефрита взрастили два цветка, в едином порыве устремившихся к солнцу. Заслуживают упоминания и некоторые другие работы Шиманского, словно пронизанные настроением ликующего пафоса: «Шут на одуванчике», янтарная роза «Болеро» и др.

Романтическим настроем отличаются цветы и декоративные предметы, изготовленные другими ведущими мастерами этой Школы. Прежде всего – произведения Александра Корнилова («Шкатулка лилия», «Букет тюльпан», «Белая красавица» и др.) и Вячеслава Иванова («Скоморох», «Шкатулка «Эму», «Часы «Маленький принц» и др.).

Экспрессивны и красочны маленькие человечки санкт-петербургского художника Ярослава Ксенофонтова – «Яшка –скрипач», «Стекольщик», «Шут» и др. Он, кажется, готов пожертвовать органичностью цветового строя во имя подчеркнутой выразительности. Заметим, Ксенофонтову только-только исполнилось 32 года, и у него, как говорится, все еще впереди.

Мозаичные произведения (плакетики, иконы, декоративные предметы) московского художника Валерия Морозова отличает тонкая изысканная гармония красок, продуманность композиции.

Поиск новых выразительных средств и оригинальных дизайнерских решений характерен для Анатолия Жукова – художника-камнереза из Екатеринбурга. Жуковым выполнено более 140 произведений, из которых многие экспонируются в музеях Москвы, Екатеринбурга, Челябинска и других городов.

Радует глаз эксклюзивные анималистические работы санкт-петербургской фирмы «Кахолонг», прежде всего коллекция птиц: «Фламинго», «Снегири», «Гуси» и др. Следуя известным традициям Фаберже, мастера «Кахолонга» выполняют также заказы от частных лиц на изготовление камнерезных портретов их любимых животных и птиц.

Запоминаются гротескные персонажи уральского художника Дмитрия Емельяненко («Городовой», «Гармонист»), скульптурные композиции Леонида Клочкова («Старик и Гусь», «Зеркальщик»), зверушки  и «флореали» бесспорно интересно, но, к сожалению, малоизвестного для ценителей камнерезной пластики львовского мастера Александра Тюхтия («Кокер-спаниель»,  «Сказочная рыбка»).

Исполненные по проектам Михаила Шемякина статуэтки скоморохов под названиями «Карнавал в Санкт-Петербурге» и «Петрушка» (разноцветное золото, серебро, драгоценные камни, лазурит, нефрит), - своеобразный перевод персонажей из его же известных полотен и бронзовых станковых скульптур, выполненных в 1970-1980-е годы, в новую, каменно-золотую ипостась.

Фигурки Эрнста Неизвестного (из желтого и красного золота, платины, сапфиров, рубинов. Лазурита) – образы из мифов и легенд.  Это и «кубистическая» фигурка «Человек-птица», напоминающая изображение древнеегипетского (фиванского) бога луны Хенсу или отождествлявшегося с ним бога Тота – человека с головой сокола, и ужасное человекоподобное существо с головой быка из критского лабиринта («Минотавр»). Эти персонажи мифов представлены нам через нетрадиционное видение современника.

Последователей русского авангарда в камне, несмотря на их расхождение в творческих кредо и выраженный индивидуализм, роднит желание сохранить преемственность традиции и в подлинном духе Фаберже рождать прецеденты для поиска новых стилистических схем и новых композиционных решений.

ЖУКОВ Анатолий Иванович. Биография художника, камнереза, реставратора.

Родился в феврале 1956 г. в г. Каминск-Уральский Свердловской обл. 1963-73 г. – учеба в средней школе № 16 г . К-Уральский. Первое знакомство с уральским камнем произошло в стенах школы, где открылся музей        геологии (сейчас муниципальный музей геологии им. Ферсшана). Директор школы – страстный турист, краевед, фотограф – Шевалев Владисир Петрович привлекал и своих учеников к этим занятиям. Он является автором многих статей, книг, научных трудов по геологии, краеведению, истории края. В стенах музея есть и камнерезная мастерская.

Во время учебы в школе я увлекался рисованием; спортом (волейбол, стрельба).

Не поступив после школы в архитектурный институт (недобрал баллов), устроился на Радиозавод слесарем механо-сборочных работ, где проработал 1,5 года.

1975-1877 г. – служба в ГСВГ, сначала учебка в г. Чебаркуль, потом зенитно-артилерийский полк в г. Ляйсниг,  это между г. Друденом (?) и Лейнцигом (?), боевые дежурства, стрельбы на Балтике и т. Д. Кроме этого был художником-оформителем в части.

После службы снова поступаю в Архитектурный институт в 1977 на «дизайн» (тогда факультет назывался «промышленное искусство»). Рисунок в институте преподавали: С. Сухов – (сейчас Засл. Художник России) талантливый, разносторонний художник, его уважали все студенты, а также Владимир Ганзин, А. Трясцин. Основы композиции – И. Щепкин, С, Бойцов. Скульптуру – В. Матузная, В. Постоногов; Цветоведение – Н. Смирнова. Проектирование – В. Иоффе, Е. Вязникова, Ю. Владимирский, Г. Бренькова, Ю. Рябков. Учиться было трудно, но интересно, тем более, что тебя окружают люди творческие, общение с которыми дает возможность и самому расти в интеллектуальном плане. 1978, 1979 г. – поездки в строительный отряд, новые знакомства, работа  по(?) больше функциональная, но было и весело. К слову: вместе с нами работал в 1979 г. С Бутусов, которого представлять сегодня не надо, а также Дима Воробьев (сейчас довольно известный режиссер Свердл. Киностудии, продюсер фильма «Первые на Луне»).

На II курсе выполнил норматив I спортивного разряда по волейболу, играя за сборную САИ.

После IV курса – летняя практика на ВАЗе в Тольятти, в отделе спецустановок, там же подготовил материалы для диплома, даже был приглашен после института на работу на ВАЗ.

Однако об этом пришлось забыть. Между САИ и производственным объединением «Уралквацсамоцветы» был заключен договор на 100 тысяч рублей по эстетической организации производственной среды, разработки новых видов изделий, оборудования и т.д.

К этой работе естественно были привлечены большие силы, особенно студенты и дипломники, ну и я в том числе. Тема диплома – «Станок для алмазного сверления камнесамоцветного сырья». Во время подготовки к диплому впервые близко познакомился с процессом изготовления изделий из камня в Малышевской ГРП. После распределения на и. о. «Уралкварцсамоцветы» мне пришлось вместе с гл. художником объединения Друговым В. М. уже принимать эту работу от САИ. Первоначально занимался разработкой массового спроса, по моим эскизам были выполнены образцы изделий, которые затем шли в серию в различных организациях объединения, где-то 20 видов изделий. Работая старшим художником Лаборатории художественного конструирования и. о. «Уралкварцсамоцветы» разрабатывал и эскизы эксклюзивных изделий, в том числе ваз: серия ваз «времена года» (1982-83 г.), «Восточная» (1985), «Песочные гасы (?)» и др. С 1985 года занимался не только проектированиями изделий из камня, но и стал сам обрабатывать камень, пытаясь найти что-то свое. Первая кА(?) – «мужской портрет» из Сургучной яшмы (1986 г.)

В 1986 г. принял участие во всесоюзном семинаре по камнеобработке в г. Челябинске. Выступал с докладом «Методы художественного конструирования при проектировании изделий из камнесамоцветного сырья». Знакомство с коллегами из Питера, Колывани(?), Риги.

В этом же 1986 г. – первое участие в выставке «Камнерезное искусство» в Музее ДПИ Урала в Челябинске. В 1988 году под влиянием фигурок В. Коноваленко захотелось сделать что-то подобное. Появилась трехфигурная композиция  «Вечерки», по ходу работы подключались молодые камнерезы И. Сергеев, Д. Емельяненко. Первая полностью сделанная самостоятельно работа «Молочница» (1988 г.). Изделия были отправлены вместе с другими работами на выставку в США, в Нью-Йорк, где получили положительный отзыв от самого В. Коноваленко (декабрь 1989 г.). Всего за все годы работы мной выполнено 21 работа в технике объемной мозайки, помледняя – «Ермак» (П 31 см.), Это не считая бюстов и фигурок из цельного камня типа «Каратист», «Девушка на шаре» (2006 г.)

Бюст «д.-Уральского» выполнен в феврале-марте 2006 г., поэтому в каталоге его нет, также как и «Девушки на шаре». На последней, шестой по счету персональной выстовке было около 80 работ (февраль-март). Работая еще в объедении, где я был уже в должности гл. художника и. о. «Уралкварцсамоцветы», ездил регулярно в командировки в Москву, где не только участвовал в худ. Советах «Союзквварцсамоцветы» и других, но и старался посещать музеи столицы, Кремля. Как художник принимал участие в реставрации Спаса на Крови в Питере («Уралькварцсамоцветы» реставрировали родонитовую балюстраду). Естественно посещение Эрмитажа, ЩЛАЛ(?) собора, Павловска и др. Знакомство и общение с реставраторами, музыкантами Питера.

В столице большое впечатлении осталось от посещения мастерской окул А. Бурганова, поразила его работоспособность, образность его вещей, мощь его таланта, и в то же время его простота в общении, доступность, в ту же поездку был в мастерской ювелира Тихомирова, это где-то 1991 год, а также в мастерских Художественного фонда.

Из Екатеринбургских скульпторов мне ближе Анд. Антонов, Борис Рыжков, Самвел. Из ювелиров нельзя не уважать талант Владислава Храмцова, недавно ушедшего от нас. Он один из немногих ювелиров кто активно резал камень, находя все новые и новые приемы обработки, новые формы, был истинным новатором в ювелирном деле.

В 2003 году нашу мастерскую посетил бурятский скульптор Даниил Намдаков (?), который делал в Екатеринбурге персональную выставку. Работы очень понравились, это, конечно, самобытный мастер, хорошо знающий бурятский эпос, свободно владеющий формой, материалом.

С работами другого скульптора Ивана Миштровича я познакомился в далеком уже 1988 году в музее-мастерской в Югославии (тогда еще объединенной).

В поездках за границу всегда старался посетить какой-нибудь музей: В Таиланде – крупнейший в Азии центр ювелирного искусства. В Каире – национальный музей, не говоря уже о пирамидах и Сфинксе. На Кубе – музей в Гаване, а также кладбище, где сохранилась великолепная резьба по мрамору. В ОАЕ – национальный музей в Дубае.

Еще одно дело, которым я занимался около 15 лет – это реставрация камнерезных изделий. Сейчас у меня высшая категория реставратора. Приходилось работать с вещами 19-20 века как крупными (например вазы) так и небольшими (печати, минискульптура, в том числе «Фаберже»). Например у барашка из цитрина целой была только нога, три пришлось восстанавливать. Количество отреставрированных вещей точно не скажу, но думаю что не менее 30.

Реставрация помогает в основной работе, ты как бы заглядываешь в кухню старых мастеров, узнаешь приемы обработки камня, чему-то учишься, а поучиться есть чему. Удивляет хотя бы то, что не имея алмазного инструмента, камнерезцы создавали настоящие шедевры мирового уровня, многие из которых вряд ли удастся превзойти.

В 2003 г. на съемках фильма «Тайная сила» (по сказкам Бажова) был консультантом по камнеобработке. Несколько эпизодов снимались в настоящей мастерской (московская мастерская главной героини-актрисы Ноны Гришаевой). Также снимались А. Булдаков, Л. Чур(?), Т. Лютаева, А. Егоров. Учил Данилу (А. Егорова) обрабатывать о(?), малахит, выезжал в г. Сокерть на съемки. Да, сделал оператору фильма хрустального слоника, она собирает слоников (фамилия мне кажется Логинова).

Кроме президента Путина, которому подарили «Петра I» к 300-летию С-Петербурга, мои работы есть у И. Кобзона (помимо «Воспоминания о лете»),  к(?) «Анжелика Варум» приобрела Татьяна Васильева, которая приезжала с антрепризой в Ек-г. Шкатулка «Варьете у Народмузкомедии, Ек-д), часть работ у крупных чиновников в том числе министров, которых не буду называть.