Эксперт В. М. Тетерятников (1938–2000)

Мы сидим с Натальей Тетерятниковой на первом этаже ее небольшого двухэтажного коттеджа в парковой зоне Вашингтона, и она мне рассказывает о своем муже — искусствоведе, реставраторе Владимире Михайловиче Тетерятникове, у могилы которого мы побывали и постояли у красивого памятника из серого гранита с рельефным изображением распятия. На втором этаже коттеджа — библиотека, отражающая научные интересы хозяев (Наташа — доктор наук, византолог), в основном это книги об искусстве Византии, эпохи Средневековья и Возрождения, о древнем русском искусстве. Убранство комнат тоже отражает эти интересы. Я специально приехала из Нью-Йорка пообщаться с Натальей Борисовной. В 2003 году она выполнила волю мужа и передала собранную Владимиром Михайловичем уникальную коллекцию в Славяно-Балтийский отдел Нью-Йоркской публичной библиотеки, где его хорошо знали и как читателя, и как консультанта. Незадолго до этого, в 2002 году, в Санкт-Петербурге вышла небольшая брошюра (83 с.) под названием «Экспертиза художественных изделий». В ней собрано несколько статей В. М. Тетерятникова. Краткое предисловие научного редактора журнала «Антикварное бозрение» В. Скурлова (этот журнал и выпустил брошюру; тираж ее не указан, по-видимому, ничтожно мал) почти ничего не рассказывает об авторе. Между тем личность Тетерятникова широко известна в музейном и аукционном мире России, Европы и Америки. Известность эта пришла к Владимиру Михайловичу сначала в 1980-е годы, когда он, живя уже
в Америке, занялся экспертной оценкой вывезенных из СССР в 1920–1930-е годы произведений искусства, особенно икон, выставляемых на аукционы, обнаружив среди них немало фальшивых. И возможно, многие искусствоведы
и сотрудники музеев, картинных галерей, аукционисты до сих пор не пришли в себя от открытий и разоблачений Тетерятникова. Затем, уже в 1990-е годы, он, человек неравнодушный, включился в дискуссию остро обсуждаемых
в России вопросов реституции художественных ценностей, вывезенных из Германии в годы Второй мировой войны в СССР. Это все не могло не вызвать нервного напряжения слишком высокого накала, сердце не выдержало двух инфарктов. Владимир Михайлович скончался в 2000 году, в возрасте 62 лет. В. Скурлов, благодаря которому появилась названная выше брошюра, в предисловии пишет: «Жизнеописание Владимира Тетерятникова достойно романа». Действительно, в его биографии прослеживается даже детективная фабула. Но я не собираюсь писать о нем ни роман, ни детектив, хочу рассказать о его увлечении, которое родилось на почве творческих интересов. И это будет память о человеке, служившем русской культуре.
Родился Тетерятников 20 августа 1938 года в Москве, мать и отец были инженерами. Где-то в печати промельк-
нуло, что Тетерятниковы дворянского происхождения. Наташа рассказала, что, когда они уже жили в Америке, к ним из Канады приехали дальние родственники, и они сказали, что кто-то из Тетерятниковых якобы служил денщиком у российского императора Николая II.
Владимир Михайлович пошел по стопам родителей, и с 1961 года, после окончания Калининградского рыбного института, до 1964 года работал инженером-механиком пароходства. Вернувшись в Москву, устроился во Всесоюзную научно-исследовательскую лабораторию по консервации и реставрации музейных художественных ценностей. Здесь, заведуя сектором методики реставрации экспонатов из металла, он стал признанным высококвалифицированным специалистом в области реставрации и экспертизы прикладного искусства. Владимир Михайлович был членом экспертной комиссии при Министерстве культуры СССР. Кроме того, Тетерятников много внимания уделял подготовке кадров реставраторов по металлу. Сотрудничая с Всесоюзным производственно-художественным комбинатом, Владимир Михайлович отреставрировал свыше пятидесяти произведений древнерусской станковой темперной живописи. Все, чем он занимался, требовало знаний, изучения древнерусского искусства, особенно иконописи XVI–XIX веков. Он ездил по городам, где сохранились памятники старины, много рисовал и срисовывал, накапливая материал для научного исследования. Среди искусствоведов России Тетерятников был известен как специалист по изучению старообрядчества и древнерусского медного литья. Его публикации и выступления на конференциях привлекали внимание ученых. С 1968 по 1996 год им было опубликовано более 60 различных статей, как в русских, так и зарубежных изданиях. В 1971 году Владимир Михайлович сдал кандидатский экзамен по древнерусскому искусству и намеревался защитить диссертацию. Его увлечением было коллекционирование древнерусского художественного литья.
Неожиданно для многих в 1975 году вместе с женой и сыном Тетерятников эмигрировал в Америку. Здесь он оказался одним из немногих эмигрантов, чьи профессиональные и научные интересы были сформированы
в атмосфере русской музейной науки и в окружении оригиналов древних памятников. Поэтому его знания и опыт позволили ему открыть в Нью-Йорке фирму Teteriatnikov Art Expertise. К нему многие обращались, особенно коллекционеры, зная, что главным для него было установление подлинности произведений искусства. Его суждения и заключения были всегда логичны и обоснованны, к его мнению и оценкам прислушивались, хотя в научных дискуссиях он не избегал острых углов и не шел на компромиссы.
Все годы жизни в Америке Тетерятников собирал информацию о произведениях искусства, «покинувших русскую территорию». Он посещал музеи, пользуясь богатыми фондами библиотек, изучал литературу. И самое главное, читал эмигрантские издания 1920–1930-х годов, в том числе и периодические, отслеживая материалы о распродажах советским правительством культурных ценностей, об их вывозе из страны. Прослеживая пути отдельных коллекций, а его особенно интересовали иконы, Тетерятников натолкнулся на коллекцию икон, купленную в СССР в 1936 году американским миллионером Джорджем Ханном и выставленную на аукционную распродажу Кристи. Именно с этой коллекции начались драматические страницы разоблаченных им мистификаций, связанных с происхождением икон. По результатам своих исследований, правильнее сказать, расследований Тетерятников написал книгу под названием «Иконы и фальшивки» и выпустил ее в Нью-Йорке в 1981 году на правах рукописи на английском языке. Это было первое исследование по результатам экспертизы русских икон, купленных в России. Несколько отпечатанных экземпляров он продал «от 75 долларов до 500 за штуку... Даже ЦРУ купило два экземпляра». Эта работа спровоцировала острейшую дискуссию о судьбах русских икон за рубежом. О ней много говорили и писали. Были и необоснованные претензии со стороны Кристи. Все это подрывало здоровье Владимира Михайловича.
Когда начались годы перестройки, он обрадовался возможности поработать в российских архивах, ранее недоступных. Владимир Михайлович принял решение вернуться в Россию и реализовать накопленные в Америке знания и опыт. Его охотно приняли в Третьяковскую галерею, но когда он поднял вопрос об экспертизе икон, хранившихся в фондах галереи, администрация на это не пошла. Своими публикациями в рамках дискуссии
о реституции культурных ценностей он вызвал недовольство в определенных административных кругах. Тетерятников был на стороне тех, кто был против их возврата. Ему пришлось пережить судебный процесс, вызванный иском чиновника Министерства культуры. В 1995 году Владимир Михайлович вернулся в Америку и начал заниматься частной экспертизой и публикацией научных статей. Судя по множеству записей в домашнем архиве, он готовил солидную монографию.
Когда Тетерятников просматривал газеты 1920–1930-х годов, особенно эмигрантские, он копировал интересующие его материалы. Кроме того, у него накапливались каталоги выставок, аукционов, публикации и брошюры о музеях, оттиски статей из научных сборников, журналов. Так начала формироваться уникальная в своем роде коллекция. Объем собранного материала был настолько велик, что появилась потребность в систематизации. Он попытался с этим справиться, распределив весь накопленный материал по деловым канцелярским папкам большого формата. Весь собранный материал
В. М. Тетерятников систематизировал по темам, названия которых раскрывают характер его интересов. Назовем некоторые (в алфавитной последовательности): «Аферисты», «Безбожники», «Вывоз из России», «Деньги», «Драгоценности. Бриллианты», «Иконы», «Имитации», «Иностранцы в СССР», «Клады», «Книги», «Музейные дела», «Подлоги», «Продажи», «Сотбис — Кристи», «Торгпредство», «Эмигранты-самозванцы» и т. д. Отдельным папкам присвоены имена: «Арманд Хаммер», «Фаберже», названия музеев или музеев определенных стран: «Эрмитаж», «The Temple Gallery (London)», «Музеи Германии», «Музеи Европы». Материалы по некоторым темам размещены в нескольких папках, например «Иконы», «Книги». Пять папок заполнены публикациями самого Тетерятникова и различного рода откликами на них. В общей сложности получилось 150 папок, которые и были переданы в Славяно-Балтийский отдел Нью-Йоркской публичной библиотеки.
В большинстве папок содержатся только копии газетных публикаций, в других, помимо газетных вырезок, —
брошюры, оттиски статей из журналов и повременных изданий, каталоги. Есть папки, в которых собран преимущественно иллюстративный материал: репродукции картин, открытки, а также негативы. Тетерятников не был библиографом, но каждая публикация, будь то статья, небольшая заметка, краткая информация, имеет запись от руки: название источника публикации и дата публикации.
Если говорить о газетных вырезках, объектом его внимания были преимущественно наиболее известные и влиятельные эмигрантские газеты: «Возрождение», «Последние новости» (Париж), «Новое Русское Слово» (Нью-Йорк), «Руль» (Берлин) и «Сегодня» (Рига); из американских газет в основном «The New York Times». Как известно, эмигрантские газеты выпускались в 1920–1930-е годы. Ни одна из них не имеет указателей содержания, за исключением газеты «Сегодня», опись ее содержания подготовлена Ю. И. Абызовым (Латвия). Большая часть статей, копии которых собрал Тетерятников, привязана к событиям тех лет. Из «The New York Times» он тоже копировал публикации о событиях, связанных с Россией тех лет, особенно событий, имеющих отношение к культуре. И это делает коллекцию Владимира Михайловича научно значимой.
Эмигрантская историография, которая сейчас заметно пополнилась рядом новых изданий, еще недостаточно использовала газетный материал в качестве источника для изучения разных сторон жизнедеятельности эмиграции. И выбор Тетерятниковым именно этих газет во всех смыслах обоснован. Жизнь эмигрантской периодики начиналась в разные годы, но все периодические издания, выходившие в Европе, прекратили свое существование с началом Второй мировой войны. Многие авторы публикаций эмигрировали из Советской России, будучи уже известными философами, историками, политиками, писателями, поэтами, литературными критиками. Известность к другим пришла как раз в 1920–1930-е годы (в России они были признаны только в постсоветское время). Жизнь эмигрантов протекала во всем ее многообразии, находя отражение на страницах газет. Они выполняли политические и идеологические, просветительские и информационные задачи. Читателей интересовало все, что происходило на родине, в том числе и то, что творилось с церковными храмами, музеями, библиотеками, с русскими культурными ценностями. Вот этот-то материал особенно интересовал Тетерятникова. Он собрал ту ценную коллекцию фактов истории и культуры, интерес к которой не иссяк и по сей день. Без изучения этих материалов исследователями не обойтись.
Заглянем в некоторые папки. Вот папка под названием «Безбожники». В ней газетные публикации за 1918–1930-е годы, отражающие большевистский вандализм в отношении религии и церкви. Копии небольших заметок
и больших статей рассказывают об уничтожении религиозных храмов, запрете колокольного звона в Москве, разгроме кладбищ. В одной заметке, например, без каких-либо комментариев приведена статистика 1929 года: было закрыто 1370 храмов из 50 000, из них 1119 христианских церквей, 126 синагог, 124 мечети. В папке «Драгоценности. Бриллианты» — копии статей и заметок о распродажах на аукционах и другим путем национализированных большевиками драгоценностей (одна из статей «Нового Русского Слова» названа «Царские бриллианты в обмен на американские машины»), о судебных исках бывших владельцев драгоценностей, об убийствах ювелиров, несколько вырезок посвящено афере «приятельницы» Леонида Красина, которая вывезла из России бриллианты. Есть копия опубликованного письма из Лондона Ариадны Тырковой «Магия бриллиантов» о вывозе драгоценностей из России.
«Иконы», «Кустари (иконы)», «Сравнение икон» — названия папок, где собраны не только копии статей из газет, но и открытки с изображением икон и иконостасов, оттиски статей из научных изданий, каталоги выставок
и каталоги распродаж церковных ценностей, рецензии, например на книгу В. И. Розановского «Об изучении древнерусской живописи», изданной в Харбине в 1934 году (сама эта книга тоже есть в коллекции Тетерятникова). В папке «Кустари (иконы)» — публикации об обществе «Икона», организованном эмигрантами в Париже и существующем до настоящего времени; о сожжении 4000 икон в Горловке и телеграмме по этому поводу Сталину: «15 тысяч пролетариев праздновали эту победу»; о выставках старинных рукописей и книг. Здесь же статья
о книге Н. П. Кондакова «Русская икона» (Oxford, 1917) и рецензии на нее В. Вейдле (1895–1979), известного писателя и историка культуры первой русской эмиграции.
В 1920–1930-е годы газеты публиковали статьи о поисках казанского, красноярского и екатеринбургского золота, библиотеки Ивана Грозного, интерес к которой, как известно, с завидной периодичностью возникает в российском обществе и по сей день. Все эти материалы собраны в папке «Клады». В нескольких папках под названием «Книги» — публикации, имеющие отношение к издательскому и книготорговому делу, библиотекам. В одной из них обнаружилось издание 1910 года «Описание новой библиотеки Конгресса» (в переводе с английского на русский язык), предпринятое заводчиком и библиофилом Г. В. Юдиным в благодарность за то, что эта библиотека купила его книжное собрание. Среди других материалов этих папок — каталоги аукционных распродаж АО «Международная книга», копия письма известного американского дилера по скупке и распродажам книг И. Перлстейна директору библиотеки Конгресса Герберту Пэтнаму, датированное 1932 годом, заключение Д. Росе (в настоящее время работает в библиотеке ООН) о книгах из дворцовых библиотек России, купленных у Перлстайна; копии газетных вырезок о покупке библиотекой Британского музея в России Синайского кодекса. В папках, содержащих материалы о музеях, масса интереснейших статей и заметок, в том числе о реакции мировой общественности и эмигрантов на «чистку» кадров Эрмитажа, о распродажах
и кражах музейных экспонатов, здесь же — о «походе» на Академию наук, Академию художеств, о разгроме Института истории искусств, Третьяковской галереи. Материалы датируются 1921–1937 годами, именно тогда фабриковались «дела» академиков, музейных специалистов, краеведов.
Собирал Тетерятников и публикации о фальшивомонетчиках, производстве фальшивых документов, о протоколах сионских мудрецов, о темных делах с векселями. Все они собраны в папке «Подлоги». Есть и папка «Продажи» —
о беспримерных распродажах не только национализированных большевиками, но и разворованных ценных вещей, например, коллекции марок Николая II, купленной нью-йоркскими коллекционерами, шубы с плеча Александра III, коллекций Строгановых, Дягилева. О содержимом всех папок коллекции В. М. Тетерятникова в одной статье рассказать невозможно.
Подчеркивая еще раз ценность собранных материалов, надо отметить, что многим явлениям и событиям, получившим отражение в коллекции, сегодня дана новая по сравнению с временами сталинского режима оценка. Вышли монографические и коллективные исследования, опубликованы статьи, авторы которых использовали недоступные ранее документы, но, как уже отмечалось, материалы из эмигрантских газет, освещавших реальную жизнь, комментировавших события прошлого, настоящего и предполагаемого будущего со своих позиций, если и использованы исследователями, то лишь выборочно и, можно даже предположить, случайно. Об исследованиях славистов истории России тех времен на Западе говорить не приходится. Они располагали другими возможностями по использованию эмигрантских газет и при желании могли обращаться к ним. Тем не менее и для них коллекция Тетерятникова может быть весьма полезна. Заметим еще, что в ней собраны публикации не только на русском языке, но и на английском. Возможно, Тетерятников вынашивал замысел будущей книги о судьбах русских культурных ценностей, покинувших отечество, и собирал материал для ее написания.
Знакомство с коллекцией дает повод задуматься о судьбе Тетерятникова. Даже если судить только по публикациям Владимира Михайловича и по коллекции, где есть и переписка с людьми, близкими ему по интересам, это был человек, принимавший близко к сердцу все то, что происходило с музейными ценностями и частными собраниями предметов искусства не только в 1920–1930-е годы, но и в 1990-е. В его статье «Мистификация русской культуры на Западе: История разоблачения американской коллекции русских икон Джорджа Ханна» («Континент». 1994. № 34) есть такие слова: «Россия не случайно послала меня и всех нас, русских эмигрантов, в иммиграцию — разоблачать мистификации русской нации, русской истории... Истинная сенсационность моей истории заключается в том, что я осознал, насколько мы, эмигранты, нужны самой России вне ее территории». Его коллекция в определенной мере отвечала сформулированной им для себя задаче. Думаю, что он был настоящим русским патриотом.
В одной из папок коллекции я обнаружила переписку Владимира Михайловича с Игорем Ефимовым, владельцем русского издательства «Эрмитаж» в Америке. Судя по содержанию писем, Ефимов, прочитав статью в «Континенте», предложил Тетерятникову на ее основе выпустить книгу на русском языке. Видимо, о книге «Иконы и фальшивки», которая, напомним, была издана на правах рукописи в Нью-Йорке в 1981 году на английском языке, Ефимов еще не знал. Однако тогда что-то не получилось. Идея об издании на русском языке книги «Иконы и фальшивки» в России сейчас обсуждается и делаются первые шаги для реализации этого проекта. К счастью, сохранился автограф рукописи «Иконы и фальшивки», написанный Владимиром Михайловичем на русском языке, сохранились и все подобранные им иллюстрации. И если книга появится, она будет интересна не только с точки зрения истории. Многие суждения автора и его позиция не потеряли своей актуальности и сегодня.

© Елена Коган, доктор наук,
историк книги. США
Фотографии предоставила
Н. Тетерятникова