ОСИНОВАЯ РОЩА – ЛЕВАШОВО. Дача Карла ФАБЕРЖЕ. Неизвестные архивные матералы.

Воспоминания проф. Александра Александровича ФАБЕРЖЕ (1912-1988). 
Записи 1966 года.


Александр Фаберже, внук Карла Фаберже. Его отец Александр Карлович Фаберже (1877-1952) был директором Московского отделения фирмы Фаберже. В 1904 году женился на Иоанне Таммерман (1882-1929). В 1912 году родился сын Александр. Родители привозили маленького Алика в Левашово на лето, на дачу деда. Выехал в Англию, вместе с матерью поздней осенью 1918 года, через Финляндию, Швецию и Норвегию. Поразительно, но в 1966 году, профессор, доктор биологии Александр Фаберже (он с 1945 года жил в США), описал свои детские воспоминания о пребывании на даче знаменитого дета Карла Фаберже, в Левашово, в 19 километрах от Петрограда. Деревянная дача Карла Фаберже находилась в 300 метрах от сохранившейся ныне каменной дачи Агафона Карловича Фаберже (1976-1951), ближе к повороту от Средне-Выборгского шоссе на Дибуновскую дорогу (сейчас называют «поворот на Песочную»). Неизвестно, когда дача Карла Фаберже исчезла. По одной из версий, деревянная трёхэтажная дача сгорела в начале 1920-х гг.
 
АРХИВ ТАТЬЯНЫ ФАБЕРЖЕ, Публикация Валентина Васильевича СКУРЛОВА, историка ювелирного искусства. Примечания Валентинап Скурлова (В.С.). Санкт-Петербург, июль 2008. 

  ЛЕВАШОВО.

Керосиновые лампы. Одна алебастровая. Их подстргали, наполняли. В прихожей, на стене мадам Казик (, эстонка, экономка дачи Фаберже – В.С.) притворялась, что играет на рояле и пела Mein liebe Pupsik. И шила: у нее был большой наперсток. Горничная Дуня подметала крошки со стола специальной столовой щеточкой. Кухарка Каоролина варила варенье из земляники в медной кастрюле. Откуда была земляника? Была своя. Малина росла в низу сада между аллеями и канавой. И было несколько рядов белой малины на этой же аллее. Стенге (нет кто-то другой) отмечал ножом деревья для срубки, - по какой-то военной причине. (барон Стенге, знакомый семьи Карла Фаберже, отдыхал на даче – В.С.)
  Вера ползла на коленях через кусты и увидела вора, который начал пилить дерево.
  Вера поймала молодую белку на елке, белка укусила её за палец.
  С Верой нашли мертвого крота и его похоронили на повороте крутой аллеи.
  Сам, один, нашел упавший скворечник, и в нем старое прошлогоднее гнездо.
  В садоводстве (или Левашовском имении) была куплена молодая слива, которую потом сажали, - «от меня» (как опыленье?).
  В Левашовском же имении смотрел земледельческие машины, садился на железное сиденье граберль. Видел коров, гусей. Гусей немного боялись, отпугивали зонтиком (зонтик открывали, закрывали).
  Собственные куры, рядом с домом. Были ли утки? Их не помню, но когда-то были: дворник говорил: «Селезня , мусс утка (муж утки – В.С.) ропатал (? – В.С.) и т.д.».
  Молодая лошадь – не Фенька – убежала в лес, сломала карету и остановилась. Старая лошадь была Фенька. А другую я назвал «Нюнька».
  Кучер был Ульян, а жена его Аннушка, которая и стирала. Петя рассказывал, что этот Ульян потом стал «страшный большевик» (Петя – Пётр Агафонович Фаберже (1902-1970), двоюродный брат Алика, проживал в каменном доме Агафона Карловича Фаберже в Левашово, так называемой теперь «ДАЧЕ ФАБЕРЖЕ»)
  Последний год был эстонец Иван, с которым мама говорила по-эстонски. Он кушал растения…(Мать Алика Фаберже, Иоанна Таммерман-Фаберже говорила по-эстоники, родом из Ревеля)
  Там же, где они (растения) росли, около клемма, одно время была моя глина. Другая была на столе, и мама учила лепить, - делать из веточек основу. Не держалось. Там же близко был песок. И кадка с дождевой водой. Эту глину откуда-то привезли. У Опапа (дед – Карл Густавовия Фаберже) был снегирь «Мака». Пел что-то из Фауста Gounsd. Опапа ему посвистывал. Я тогда не умел свистеть. Опапа пробовал учить. У Опапа в кабинете были на стене подвешены корни, ветки. И я сам один раз нашел какой-тосросшийся корень, и его отрезал и подарил Опапа. Срезал собственным острым ножиком.
  Был у Опапа в спальне, когда он вставал, мылся у умывальника с педалью. Свинцовые трубы, опапа дела пипи в горшок.
  Такой же умывальник был и в передней. На этом, вместо мыла была глина: во время войны мыло надо было экономить. В эту большую переднюю как-то под вечер приехали дети Агафона, наряженные. Путя (Агавфон Анафонович (1898-1960), старший сын Агафона Карловича – В.С.) говорил, что как-нибудь устроит себе павлиний хвост – прямо где-то (на Левашовском имении?) были павлины. У дяди (Агафона Карловича – В.С.) была собака (на цепи) которая очень не любила павлиний крик. Всегда выла, когда павлины кричали. Один раз сбежала, задушила паву и возвратилась домой.
  С дядей Федей (дядя Федя Николаи, племянник Карла Фаберже, его мать Василиса Николаи, родная сестра Карла Фаберже. Фёдор Фёдорович Николаи имел также дачу в Левашово, он статским советником – В.С.) ездили на автомобиле по Левашовской дороге. У него была маленькая электрическая станция с аккумуляторами.
  Разговор дяди Феди: обсуждали каким-то насекомым: срезать и т.п. Дядя Федя был главный инженер Николаевской железной дороги. Пропал в начале революции (умер в блокаду, в 1942 году – В.С.). У барона Стенге была прирученная ворона. Он по каким-то причинам хотел оставить (её – В.С.) в Левашово, и для нее покрыли часть лоджий сеткой, сделав клетку.
  Барон Стенге считал, что комариные укусы полезны, ставил руки на стол, с одной, с другой стороны. Он либил играть с Нуби. Другая собака выла на блоке, на цепи. Большая, вроде колли. Падавала лапки, одну за другой. Мальчик её научил Как звали (? – В.С.)
  Дядя Женя (Евгений Карлович Фаберже (1874-1960), неоднократно отдыхал на даче отца – В.С.) привозил в специальной корзинке своего глухого кота Кики. Драка с Нуби. У кота глаза разного цвета. Был еще и Пупсик. Его я нашел маленьким щенком на Девичьем Поле, в Москве (Алик жив зимой в Москве, в доме на Перчистиенке, 13. Дом отражён в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» («ювелирша де Фужере» - это мать Алика – Иоанна Фаберже – В.С.). Он всех кусал, был очень мохгатый. Его привезли в Левашово. Но не обратно? Оставили с кем-то?
  На дворе была водокачка ручная, которой наполнялись баки в доме. Считалось хорошее упражнение. Отец тоже ходил качать. Во дворе тоже был сарай, где был склад железных труб: собирались устроить какой-то водопровод. Собирались устроить моторизованную водокачку, - и даже буравили так называемый артезианский колодец. Под конец?
  Во дворе была еще и баня, хотя в доме были ванны (чем топили?). И ледник? И прачечная. Меня купали в круглой жестяной ванне, и рамстворяли морскую соль, - под ёлкой. Большая ёлка, на нижние ветки можно лазить. Лазил тоже на яблоню. При этом был после (неразб. – В.С.) Юра Шевердяев (Юрий Николаевич Шевердяев (1909-2000) – сын московского художника, работавшего у Фаберже, впоследствии стал знаменитым архитектором – В.С.). И он затягивал сапоги, - «как у солдатов».
  Воля и Катя часто приходили. Отец их работал у Путилова. Ходили босиком. Когда случилась на большом пальце ноги ранка, приклеивали лишь подорожник. А мне, английский пластырь. Говорили о листе «зато это красивей». Вере, Воле и Кате давали вместе со мной, какао. Ходили вместе по большой дороге. Красный гранит, камни. В стороне от этой дороги было пространство с кучами камней (гранита) для мощения дороги. Папа рассказывал, как он и братья в детстве там устроили крепость, играли в войну. Было вечером, темнело. Ходили в окопы, которые недавно были построены (дома возмущались, что для этого был срублен лес). Была Вера, Катя, наверное Воля, и еще несколько детей (Арронет?) (Арронет, родственники Фаберже по линии Николаи – В.С.). Много ромашек… Их собирали, приносили домой букеты. Сухое место.
  Один год горел торф. Смотрел. Близ этого другая дорога, моженая досками. Прямая, через лес (на плане дяди Жени).
  Ходили в имение графа Левашовского. Там аллеи хвойных, ветки которых пускают корни.
  Там же: маленький пруд с кустиками на берегах, на которых странныедвойные ягодки, - белые или красные. Были Вера и Катя. Осень, - почему-то грустно. И тоже были Funkia (Fimkia? – В.С.).
  О графе Левашовском говорили без симпатии: ходили туда только тогда, когда от отсутствует.
  Смотрел, по какой-о лесной тропинке, куст …. С фруктами. Кто-то тут же говорил, что это означает, что есть вода, можно буравить колодец. Ерунда.
  На озере Левашовском: ходили часто. На берегу часто хвощ. Купальня. Мама купалась. И тоже Mrs Pinks )жена англиского сотрудника фирмы Фаберже – В.С.). Говорили, она плавает как лягушка. Меня прокатили. Тоже и катались на лодке с веслами. Папа греб, в соломенной шляпе. Был на озере маленький остров и я всё хотел туда поехать, но этого не сделали, высадиться трудно. Несколько купален; одна наша. Рассказывал (долго позднее) , что когда-то Петя, маленьким упал в воду, и ему в нос забился головастик. И ещё: кто-то из них упал в озеро и Лидия Александровна (Лидия Алексанжровна Фаберже-Трейберг – жена Агафона Карловича Фаберже (1875-1944) сказала: «значит он опять промочился» (по-немецки) (Это от мамы?). А головастиков, я помню, очень много. И лягушек.
  На Левашовском вокзале механические игрушки: куклы тацуют, очень хорошо сделаны. Их для меня пускали (тоже такие, привезенные из России, у….).
  Один раз (единственный) я видел Агафона, Дядю Тоню, именно на платформе этого вокзала и сазал, что у него лицо бабье, называл его Дядя Баба. С ним не разговарил никогда, он кажется читал азетую.
  Ходил с Верой на дачу Агафона (наверное только тогда, когда его не было). Помню там Лидию Александровну и мальчиков. Очень нарядная гостиная и как будто в нее опускается белая лестница, - и на перилах облокачивается Гога (Георгий Агафонович Фаберже (1907-1982), двоюродный брат Алика – В.С.). На столбике, или конце перил, какая-то скульптурная голова, белая (верхний этаж). Ходил наверх, где Толя (Фёдор Агафонович Фаберже (1904-1971). Его звали «Толя» от «Теодор» - В.С.) показывал и пускал моторчик, действующий горячим воздухом, немецкий. Толе (судя по разговорам) недавно удаляли гланды. Ходили туда лесом: мост через канаву за теннисом, далее тропинка в лесу. На этой же тропинке (или другой?) было место, где с одной стороны лес,с другой поле, - через поле видно вдалеке поезд (станция Левашово-В.С.). В саду: лупинусы, капли воды на листиказх, цветы шуршат (когда их пропускать через пальцы). Много флокса:…… Их запрах. Высаживались бегонии. Я сам сеял ноготки……. В клумбе вдоль дома и они цвели. Была целая площадка с маком разных цветов. Говорили (я это не видел), что один год туда же посеяли….., в котром были разные новости. Долго спустя в Ментоне…….. достали от……. – в котором были……. Кажется голубая…… Маме нравились. Папа как-то говорил,, что япкр красный мак в зелени он не всегда замечает: однако же он не был даольтоником: Были тоже около дома, вдоль стены……. Кажется были (наверняка были) ирисы…… Мама часто устраивала букеты в доме. А любимый цветок Опапа был в лесу:……. В лесу (раньше) были анемоны……., которые мама очень любила, а папа презирал: «лешевый цветочек». Была черемуха (много). Ландыши наверное были – сам их не поиню. Были в лесу:…. Были посажены близ дома (по листьям). Ходили на чердак, в бывшую комнату Дяди Коли (Николай Карлович Фаберже (1884-1939) профессионально занимался фотографией – В.С.), где оставлены его фотографические приборы – в первый раз видел непроявленную фотографическую пластинку с её странным вильватым (? – В.С.) цветом. Были и его приборы (дощечки) для приготовлнения бабочек для коллекций. И баночки. На чердаке нашли летучий змей, довольно тяжелый , из раскрашенной материи. Его с помощью Ольги Андреевны и Веры пробовали пускать в саду, но выходило плохо.
  Часто собирали грибы в лесу, белые, подберезовики, красные. По-крайней мере, раз мне приготовили мой собственный гриб, который я нашел. Может быть это было и часто.. Ездили за грибами и дальше, в коляске, - брали большие корзины. Грибы на кухне сущили, нанизывали на веревки.
  Одно из последних воспоминаний, под конец такой грибной охоты. Маленькая полянка среди вереска и березок. Уже вечереет, это уже под осень. Только мама со мной. Вдруг она кладет мне палец на плечо, и показыавает другим пальцем поло губам, чтобы я молчал? Совсем близко от нас на полянке сидит на задних лпах большой заяц. Он вытягивается (он вышиной с меня) и видно его передние лапки. Он смотри в другую сторону и нас не видит. Но видно, как носик двигается вовсю? Все-таки он что-то чует. Вдруг он исчезает большим прыжком.
  С Ольгой Андреевной подметали осенние листья на теннисе.. Была метла ит пихалка: доска на конце палки. И там, внизу, у тенниса в тени, были блики (?- В.С.). По поводу цветов: была еще и персидская ромашка……запах, бледно-зеленые листья хорошо помню,…… Был совсем близко очень густной лес молодых елей, очень темный. Там всегда были мухоморы и другие грибы, которые не собирали. Сыроежки и т.д.
  В другом лесу(ходили через даор) сразу близко было много черники, её ходили собирать, у меня была маленькая корзиночка. Ходил подальше собирать бруснику, на сухих местах.
  Последнне лето, когда был Юра Шевердяев, часто играли в войну. Помню: я бегу вниз по дорожке около яблони, кричу: «За мной, за мной». Бегут Юра, Катя,, Воля. У Юры была труба ? Часто приезжал к Опапа генерал Тидеман, старый отставной генерал, маленький, седоцй, волосы бобриком: он (по Пете 1966 г.) был главный фармацевт всей армии в свое время. Рассказывал (с преувеличениями) про японскую войну: как он не наклонялся, когда пролетал снарчд… и т.д. Очень был симпатичный. Некотроые друзья Опапа приходили из Питера пешком (15 км). Но делал ли это Барон Стенге не знаю. Тидеман наверно не мон, был пожилой.
  Когда уехали из России, остановились в Левашово зимой. Был очень глубокий снег. Сколько времени (проверить по дневнику).
  У Агафона на даче было элекстричество. Маленькую станцию я кажется видел. Поговаривали устроить у Опапа. У подъезда сзади дома был дерневянный забор, крашеный (белый). Папа расскахывал, как он маленьким, на этом заборе сидел, а когда подъехал знакомый доктор в гости, упал с забора и сломал себе руку, - и тут же доктор руку вправил и устроил, все обошлось благополучно.
  Еще о цветах: было несколько рододендронов. На них осенью ставили приготовленные пирамиды из досок, чтобы предохранить от снега (и холода). Это всегда так делалось. Как будто были пеоны? Их также предохраняли? 
  Были еще гортензии. Их кажется сохраняли где-то зимой. Был мужик (гортензия Бауэр)....
 Были бархотка:….. и Иван-да-Марья. Омама показывала лицо. Папа рассказывал, что была построена дача и в неё в первый раз , но один раз пришли лоси и смотрели в окно. После их никто не видал. 
Спальня, где я спал – был большой диван, обитый кретоном с большими розами, и другая мебель с этим же кретоном. Как-то я притворялся спаящим, и сильно вскочил, когда подошла мама, и так ударил ей в нос, что она думала, что он сломан. Конечно, нет.
  Была в Левашово кузница. Я с Верой туда ходил, смотрел, как делают подкову. Петя потом рассказывал, что он там брал у кузнеца уроки. Был ли Петя там как раз, когда я ходил с Верой? Что-то кажется?
  Делали землянку, покрывали торфом (то-есть газоном). Работали Арронет, - рыл и Папа. За теннисом. Фотография.. На даче Арронет была башня. Была дача, видимая с дороги, к котрой был крутой подъем, были устроены ступеньки из маленьких бревен.
  В лесу, особенно сбоку дорожек, много травы с такими листьями и много больших муравейников; запах муравьев.
  Были качели, - одни со стульями, неудобные. Кажется были и другие.
 И были ….. (гигантсткие шаги – В.С.). Их никогда не употребляли: считалось опасно? Был крокет, близ тенниса. Играли, я сам играл.
  По поводу ванны: ванная комната была под кухней. Её построили похже самой дачи.
  Омама рассказывала, как какой-то новый садовник сказпал, что он может разводить шампиньоны, и что он это устроит, что Омама очень хотела. Навозные кучи были покрыты рогожами и никому не позволялось полд них смотреть. Когда пришел срок, садовник позвал Омама, и при ней скинул рогожу: и разбежалось много ящериц, - шампиньонов не было.