10. Частные заказы

Значительные заказы исполнялись для гвардейских полков. То были по­дарки офицерским собраниям, подносимые шефами и командирами по случаю разных юбилеев. Или обратно — офицерские собрания дарили их на память покидающим полк командирам и офицерам. Подарки эти представляли собой братины, чарки, вазы, часы, канделябры, скульптурные группы, иногда образа. Заказчики почти всегда стремились придать в композиции преобладающее значение атрибутам полка, требуя их детального исполнения; это сильно стесняло художника и часто шло во вред ансамблю предмета. Поэтому в наших заказах встречается много нелепых вещей, братин в виде литавр или опрокину­тых касок и киверов.

Когда заведывание заказов поручалось офицеру со вкусом и с некоторым художественным развитием, можно было сговориться, избежать слишком неподходящих атрибутов или отвести их на второй план; но когда заказами ведало начальство, то они проходили через офицерское собрание, где бывало столько же мнений, сколько и офицеров, художественная сторона неизбежно страдала от их вмешательства.

Когда сюжетами служили эпизоды из истории полка или старинное вооружение и формы обмундирования, композиции были не лишены художественно­го интереса. Таковы два барельефа, исполненные для Московского полка. Первый изображает эпизод войны 1812 года, второй — турецкой кампании. Эскизы барельефов были сделаны Самокишем (30), лепил их скульптор Стрих. Рисунки для рам и электрического бра для их освещения были сделаны мною. Почти в каждом офицерском собрании петроградских полков находились подробные работы фирмы. Для уланского полка была исполнена серия бра и канделябров в стиле ампир с фигурами уланов в форме, присвоенной полку при его  основании, и в современной.

Почти тем же порядком получались заказы гражданских учреждений разных ведомств, с той лишь разницей, что военные атрибуты заменялись гражданскими.

В последнее десятилетие большое значение приобрела клиентура из фи­нансового и торгового мира: короли биржи, сахара, нефти и др. Нужно сказать, что с ними было несравненно легче и приятнее работать. Почти всегда одарен­ные практическим умом, они не претендовали на художественную инициативу, не навязывали нам своих идей и проектов. Они полагали, не без основания, что художник такой же специалист, как инженер или бухгалтер, и указка может только повредить. Очень часто, когда речь шла о подарке, они даже не опреде­ляли предмета. Назначали лишь предельную его стоимость и указывали лицо, которому подарок назначался, и по какому случаю он подносился. При таких условиях художник творил свободно, что очень ценно, а затем чувствовал, что несет полную ответственность за творимое, что не менее важно.

Некоторые из этих клиентов заказывали себе полное столовое серебро, от сюрту де табле до мелких предметов, как ложки, вилки и т. д. в стиле самой стоповой. Таковыми является столовое серебро, исполненное для Б. П. Кельх (урожденная Базанова) (31), нефритовый письменный прибор в оправе стиля ампир, исполненный для Елисеева (32).

Один из нефтяных королей — Э. Нобель (33) отличался особой щедростью на подарки, иной раз казалось, что это главное его занятие и удовольствие. В мастерских всегда находилось в работе несколько его заказов, и он время от времени приходил их осматривать. Часто бывало, что свое назначение подарок получал лишь по окончании работы. При ликвидации мастерских некоторые из его заказов так и остались незаконченными. Из его многочисленных заказов можно упомянуть большие каминные часы (репродукция из камня Храма огне­поклонников). Огни на угловых башнях изображены были полыми кусками родонита в виде пламени, снабжены внутри электрическими лампочками. Храм покоился на скале, у подножия которой помещались горельефные аллегори­ческие фигуры торговли и промышленности. Часы эти были исполнены по рисунку художника Е. Якобсона. Большая ваза — из родонита, поддерживае­мая двумя фигурами стольников в костюмах времен Алексея Михайловича. Круглый нефритовый стол с кариатидами — из серебра в стиле ампир. Послед­ние две вещи по моим рисункам.

Большой любитель золотых работ, он питал особое пристрастие к эмалям; для некоторых его заказов были исполнены исключительной величины живо­писные эмалевые работы по золоту. Интересной была также серия небольших ювелирных изделий из горного хрусталя, оправленного мелкими бриллиантами в виде морозных узоров.

Нельзя обойти молчанием самую выгодную клиентуру. Как каждый может догадаться, это полусвет, начиная балетными артистками и кончая цыганками и ниже. Здесь главную роль играли, конечно, драгоценные камни. Женщина была, есть и будет главным их потребителем. Сколько наследств и имений она превратила в жемчужины и бриллианты. В семейных домах фамильные драго­ценности переходят из рода в род. Многие избегают их даже переделывать. Обратное наблюдается в этом мире, живущем сегодняшним днем, без корней в прошлом и без будущего. Подарки, за редким исключением, не представляют дорогих воспоминаний (может быть и наоборот). Через известный промежуток времени камни вынимаются из их оправ и употребляются на новые предметы, более крупные или более модные. Тут рядом мирно уживутся жемчужина, поднесенная восторженным обожателем, с бриллиантами старого покровителя. Как в душе этих женщин смутные воспоминания о том или другом когда-то близком лице, так и в их украшениях в блеске камней сливаются все их образы. Мир артистов тоже не лишен был интересных фигур, вроде певца Ф. (34), который перед своими бенефисами являлся в магазин и сам намечал себе подарки, поручая приказчикам навязать их на другой день своим поклонникам. Надо отдать ему должное (справедливость), что он при этом отчаянно торговал­ся, оберегая таким образом их интересы.