О том, как важно уметь делать подарки.
О культуре дара и его архитипической природе.
(АРХЕТИП - термин, относительно которого споры еще ведутся. Исследователи различают в наследии К.Г.Юнга, основоположника психоанализа, два пласта или подхода: биологический и символический. Биологически архетип является эквивалентом инстинкта в окружающем мире, «спусковым механизмом, который включает деятельность инстинкта (возбуждает его) минуя или «блокируя» сознания; так же как и инстинкт, архетип - плод миллионов лет эволюции, спрессованный сгусток многовековых наслоений опыта души. - В символическом плане архетип есть проявление так называемого «коллективного бессознательного».
В настоящее время культура «дара» переживает период глубокого упадка. В этом отношении данная культура не одинока, разделяя судьбу многих других, но не слишком, так как речь идет о ключевых, «осевых», «базисных», «стержневых» понятиях человеческого общежития, других так называемых «традиционалистских» дисциплин. Подобное забвение прежних ценностей во многом обязано коренному пересмотру всей мировоззренческой парадигмы: прежняя пала под ударами «просветителей», поддержанных огнем нового огнестрельного оружия: вместе с замками, чьи стены были не в состоянии противостоять пушечному огню, ушли в прошлое рыцарство, куртуазная любовь и тому подобные вещи - война перестала быть турниром, во славу венценосных особ. «Просветители» били по «декорациям». По «фасаду», но защитников уже не было и поэтому победа оказалась столь легкой. Изорванное в клочья знамя рыцарства некому было поднять...Наряду с ценностями, выкованными культурой Средневековья, были утрачены и достижения относительно недавнего прошлого, например, культура «беседы», которая была неоценимым источником образованности; о ее исчезновении сетует французский историк литературы Лансон.
В Целом - хорошо это или плохо ? Или это просто неизбежность, которую следует принять как данность ? Восхищение замками Луары не мешает нам осозновать, что их время прошло - вместе с изменением их стратегической роли. Не относится ли культура дара к числу «атрибутов» определенной мировоззренческой парадигмы, которая будучи неразрывно связана и спаяна с определенной социальной формацией, уходит в прошлое, когда эта формация изжила себя ? Но на словах, условно, можем ли мы - в действительности, не декоративно - воскресить отношения вассала и сюзерена ? - Архитепическая психология учит, что применительно к дару мы имеем дело не с конвенциональной особенностью той или иной культуры (китайцы долгое время носили косы, бинтовали женщинам ноги - отказавшись от того и другого, скорее как балласта и тормоза развития, чем национальной гордости - они не изменили себе) а с некими глубинными ценностями человеческой психики вообще, пружинами, которые существовали изначально и восходят к глубокой древности, и мало того, подобно ряду других архетипических структур, сформированы с ходе длительной истории эволюции, прошли сквозь фильтры, являются базисными для человеческой психики, жизненно необходимы для «нормального», то есть без потрясений вообще, функционирования человеческого общества. Забвение сущностных парадигм человеческого существования не имеет ничего общего с утратой условных форм предшествовавших эпох, не имеет ничего общего со сменой «моды» - это чаще всего симптом явного «неблагополучия».
Что же такое - с архетипической точки хрения - культура дара ? Это одна из наиболее существенных форм человеческих отношений, выражение базовой категории - «собственности» - как известно, фундамента человеческого социума вообще после распада первобытнообщинного строя , начала новой государственности, которая отношением к собственности и характеризуется. Напомним, что из трех форм собственности - владения, использования и отчуждения - последняя признается юридически наиболее главной, так как без права отчуждения любая собственность не является полной. Вот почему дар является выражением собственности в так сказать чистом виде и это объясняет, почему, при использовании дара в репрезентативных целях - именно дар применяется в дипломатии в качестве выражения готовности суверенной стороны к диалогу. Данное положение остается верным и тогда, когда правитель дарит одежду «со своего плеча» - это знак милости, который нисколько не умаляет его могущества. Отсюда выражение «инвестура», буквально «облачение». Гораздо сложнее обстоит дело, например, с актом помощи или услуги - на двусмысленности подобного акта построена фабула средневековой поэмы о Нибелунгах: трагический конфликт, приводящий к гибели
«Между прочим, Фаберже делает такие вещицы: стакан, наполовину наполненный водой; всеиз удивительно чистого хрусталя, полное впечатление воды. В стакан вставлдячется веточка только что расцветшей яблони. Все листья и лепесточки цветов, все сплошь из камня: листья из нефрита, лепестки из мрамора и т.д. Такая вещичка стоит около 2000 руб.. уронить ее на пол - ничего не останется. Издали полная иллюзия свежесорванной ветки яблони в стакане воды
n Кто покупает такие вещи ? Ведь это брошенные деньги !
n Есть люди, которым давно надоели бриллианты и жемчуг, да иногда и неудобно дарить драгоценности, а такая вещица подходит.
(Интервью с Карлом Фаберже. Журнал СТОЛИЦА И УСАДЬБА, № 2, 1914 год).
Так мы затронули репрезентативную функцию. Но дар играет колоссальную роль и в системе стратагемного мышления. Столь же древнего, как сама жизнь. В качестве стратагемы дар выступает в качестве могучего средства нападения или защиты, способа одоления противника. _ Известно, что развитие культуры приводит к переходу от натуральных форм ведения хозяйства к формам более интенсивным, т. е. к взаимообмену или торговле. Ницше, однако, высказывает мысль, что в будущем люди возможно будут считать торговлю анахронизмом. По мысли Ницше, если торговля и останется, то в виде развлечения для скучающих особ, что-то вроде «игры в индейцев». Возможно, Фридрих Ницше руководствовался соображениями, близкими к архетипическому пониманию обмена как деятельности. Искусство торга основано на крайней неуступчивости продающей стороны, стремящейся выжать из покупателя максимально высокую цену, а то и вообще надуть его. Популярная китайская стратагема призывает «продать кирпич, купить яшму». _ Неравноценный обмен, как мечта и идеал, наподобие маршальского жезла в ранце пехотинца - фон для самой добропорядочной сделки. С архетипической точки зрения - в этом явно сквозит что-то женское. К тому же торговец ничего не производит и это сродни женской пассивности. Подробнее эту мысль можно найти у Шопенгауэра. Не случайно, ближневосточный базар - место, где яростно торгуются. Окинем взором панораму ближневосточного города - начиная со времен Вавилона у него две доминанты - мощные, кажущиеся неприступными стены и величественные Врата. Их мистический проем только подчеркнут чернотой южной тени, не знающей полутонов. И то и другое - стены и врата - атрибуты женского начала. Подтверждением этому может служить атрибутика Кибелы, изображавшейся увенчанной градской короной (corona muralis).
Если торговля проходит под знаком женской пассивнности и неуступчивости (архетипически это значит: у каждой Андромеды - свой закон, у каждой Эсмеральды - свой Квазимодо, готовый за нее вступиться) - то что будет соответствовать мужскому и активному началу ?
Так мы приходим к осознанию архетипической природы дара. Одновременно нам придется покинуть уют и безмятежность городских жилищ, укрывшихся «за каменной стеной», ради лесов и гор - приюта охотника.
Почему - охотника ? Потому что - в архетипическом свете - дар гораздо ближе «приманке» охотника, чем
Дарение - мужское занятие.
В поединке Елены и Одиссея - крепостных врат и рокового подарка ахейцев, сделавших вид, что они оставили осаду Трои, - побеждает Одиссей. Это его конь вошел в пословицу в качестве Троянского - вопреки иронии скептичных римлян, называвших фаршированную свинью в насмешку над греками - sus trojanus - троянской свиньей.
«Боюсь данайцев и дары приносящих» - данная фраза может служить эпитетом длинному перечню исторических эпизодов, в которых умело преподнесенный дар приводит к гибели правителя, династию, государство...
До сих пор мы говорили о важности дарения, но не менее важно, что и как дарить. Во многих культурах существуют разработанные ритуалы, регламентирующие процесса дарения, в том числе и те случаи, когда подарок может быть принят без морального и иного ущерба для принимающей стороны. Слишком роскошный подарок вызывает в памяти возглас Нибелунгов
Принимающая сторона начинает себя чувствовать обязанной. Это редко совместимо с беспристрастностью и объективностью, требующейся от официального лица. То есть дар воспринимается как взщятка. Не меньшее смущение испытывает в подобном случае женщина - по понятным причинам. Но даже тогда, когда все проблемы, связанные с с характером и формой дарения решены, остаются проблемы выбора сюжета и формы самого подарка. С одной стороны - перед нами неисчерпаемое поле возможностей, с другой стороны - жесткие ограничения и регламентация и даже табу.
Эти требования касаются материала формы содержания. Каждый материал диктует произведению искусства определенную форму искажение или несоблюдение которой разрушает или извращает его природу. Это как игра не по правилам - выигрыш не засчитывается. Наряду с субъективными факторами существует немало архетипических констант. Восприятие которых не меняется тысячелетиями. Игнорирование этого принципа может приводить к серьезным просчетам. Древние символы пронизывают наш повседневный быт. Как часто можно видеть дверную ручку в форме кольца увенчанного головкой льва это не просто декоративный элемент а древний талисман защиты: лев символизирует защитника, кольцо - верность и преданность. Мы столь же мало задумываемся над эти, как немец, говоря semperfrei - между тем, первый слог слова продкелал сложную эволюцию от изначального греческого «синод», существующего и в русском языке.
Как дорого обходятся порой подобные ошибки !
Вольтер жестоко поплатился за то, что сочинив мадригал в честь мадам де Помпадур, он необдуманно сравнил ее победы с победами короля на полях сражений - умные головы не замедлили довести это до сведения короля - «Какая дерзость ! Какой вызов !».
Мы говорим о подарках врагов, о коварных
Но подарки - чаще и - могут служить цели примирения, как это было в случае с алмазом «Шах», преподнесенным русскому царю
В этом случае подарок выполняет ту же функцию, что и искусство, которое увековечивает драгоценные мгновения прозрений мастера -
Пусть время погружается в скрежещущий хаос подобно реально (реально ли ? в каком качестве) существующему Дориану Грею, дар, подобно его портрету, служит вечным напоминаем о былой дружбе и стимулом единения. Так, янтарная комната, пройдя все перипетиии войны и
становится форпостом
Так, в саге о Эгире повествуется, то, когда успевший перессориться со всеми злокозненный Люки является на пир Эгира, Один все-таки велит своему сыну Видару уступить нежелательному гостю место и делает это потому, что помнит о клятве взаимной дружбы, некогда ими данной.
Каким замечательным подарком может стать портрет! Особенно, если это подарок венценосной особы. Если это, к тому же, выражение самой искренней и трогательной любви, которая, возможно, свойственна монарху не менее, а то и более, чем простому смертному. Или, что еще трогательнее, если портрет - выражение чистосердечной признательности галантной дамы к влюбленному в нее принцу, на любовь которого она не может ответить тем же.
На картине известного немецкого художника Франца Крюгера изображен
принц Август. Принц представлен стоящим в полный рост в желтом кабинете своего отца на Вильгельм штрассе в Берлине. Художник старательно передает убранство и все особенности интерьера, оформленного в точном соответствии с предписаниями Карла Фридриха Шинкеля, руководившему в 1815 году реконструкцией дворца. Тщательность архитектора не знала границ - даже рисунок на обоях выполнен по его эскизам.
Принц Август изображен на фоне знаменитого портрета мадам Рекамье. Это не случайно. Любовь прусского принца к парижской красавице наделала много шуму. Портрет мадам был заказан Жерару, а затем подарен красавицей принцу - на память о встречах. (Портрет впоследствии, согласно завещанию принца, вернулся в Париж к его первоначальной обладательнице)
Германского кайзера Вильгельма II отличала не только любовь к красоте, но и литературный, а также музыкальный талант (Из его сочинений можно назвать «музыкально-поэтическое обращение Эгиру»). В памяти нации остались и многие его крылатые фразы. Одна из них: Blut ist dicker als Wasser, что означает «Кровь - гуще чем вода». Изречение было одним из самых его любимых, и кайзер часто употреблял его, например в телеграмме вице-королю Индии (3.05.1900) или по поводу гибели боевого корабля «Гнейзенау» (18.12.1900), а также в качестве тоста. В изречении содержится намек на родовое братство, которое не разделить никаким проливом ( как немцев и англичан).
Комментариев нет:
Отправить комментарий