ПРЕДМЕТЫ РОСКОШИ НА ВСЕРОССИЙСКОЙ ВЫСТАВКЕ В МОСКВЕ.

Стр. 4. К улучшению рисунка много способствовали рисовальные школы, основанные бароном Штиглицем (он дал миллион рублей на учреждение школы), Строгановым и нашим известный писателем Д. Б. Григоровичем. Благодаря этим полезным учреждениям, вкус в рисунках тканей заметно развивается.

Стр. 8. Весь мир подчиняется французским модам, и нам, русским, еще рано выдумывать законы мод.

Стр. 43. От отдела мебели мы перейдем к золотым и бриллиантовым изде­лиям. По роскоши и богатству это, бесспорно, был первый отдел. Болин выста­вил роскошную диадему с жемчугом и бриллиантами, оцененную в 120 тыс. руб., очень красивые брошки, серьги, наперсные кресты и панагии. Но что более всего привлекало внимание — это необыкновенно изящные два золотые веера, отделанные бриллиантами и украшенные тонкой живописью во вкусе XVIII века.

Описывать все выставленные Фаберже и другими брошки, кольца и брас­леты нет возможности. Все очень богато, красиво и, как piese d’exposition, бесспорно, сделано прекрасно. Но кто будет покупать эти тысячные вещи? Не напрасно ли их работали? При печальном экономическом состоянии страны. жалком положении финансов и неумении выйти из этого положения — нельзя рассчитывать на скорый сбыт ценных вещей.

Стр. 46. Ювелиры жалуются на пошлину, назначенную на бриллианты, находят ее бесцельною и даже разорительною для казны.

Фунт бриллиантов оплачивается в 2 рубля пошлины.

В течение года до сих пор привозилось из-за границы не более одного пуда бриллиантов. Следовательно, взимаемая пошлина не будет превышать суммы 80 руб. в год, тогда как содержание помещения, чиновников и специалистов-ювелиров для выемки из оправы и для взвешивания бриллиантов стоят тысячи правительству. Между тем ювелиров это крайне стесняет. В былое время, когда появлялась надобность в хорошем камне, прежде чем его купить, обыкновенно в запечатанном конверте по почте пересылали его из-за границы в Россию и, если не нравился, снова возвращали назад. Теперь уже при новых порядках из-за четырех копеек неуплаченной пошлины могут конфисковать камень, стоящий десятки тысяч.

Стр. 75. По богатству, роскоши и красоте изделий выставка работ из серебра не имела, бесспорно, себе подобной ни в одной части света. Сазиков, Хлебников, Постников, Овчинников и другие выставили замечательные вещи. Серебряная группа последнего — красивой тонкой выделки, чрезвычайно рос­кошна. Базы, канделябры и целые фигурки из серебра поражали богатством и изяществом. В особенности красивы изделия, крытые разноцветной эмалью, в русском вкусе. Они очень ценятся за границей, хотя иностранцы и делают нам упрек в резкости цветов. Соединение красного, синего и зеленого цветов неприятно действует на глаз, привыкший к более мягким тонам. Овчинников, однако, нашел способ избавиться от этого упрека. Он впервые употребил в желобках серебристого сервиза бледного цвета ультрамарин. Ему это вполне удалось — эффект вышел превосходный.

Нельзя того же сказать пока о вновь открытом Овчинниковым способе изображать человеческое тело посредством эмали. В былое время на эмалиро­ванных фигурах лица рисовали. Овчинников же нашел возможным передавать лица бледно-розовой эмалью. Совершенства он не достиг, но, вероятно, скоро его достигнет, важно уже то, что найден способ.

А. И. Постников, не желая отстать от Овчинникова в изобретениях, тоже немало потрудился в применении к отделке бронзовых канделябров, церков­ных подсвечников и других больших размеров вещей эмали, той самой, кото­рой кроют золотые и серебряные вещи. Успех был полный. Бронзовые вещи, крытые эмалью, вышли очень красивы, а между тем стоят вполовину дешевле серебряных.

Стр. 77. Иностранцы, посещавшие Московскую выставку, все единогласно говорили о сделанных за последние 20 лет успехах. Евгений Вогюэ, осматривав­ший выставку в начале открытия, поместил в «Revue des deux Mondex» отзыв о вей, в котором он говорит, что прежде Россия за всеми предметами роскоши, за рисунками и за моделями должна была обращаться к иностранным мастерам, теперь же она может самостоятельно работать, не нуждаясь в посторонних указаниях. Напротив, благодаря школам барона Штигпица и Д. Б. Григоровича вкус в рисунке быстро распространился, так что в настоящее время не только не приходится русским заимствовать рисунки и модели у иностранцев, но последние могли бы во многом позаимствовать у русских. Подобный лестный отзыв не может не радовать русское сердце.

Стр. 81. Предметы роскоши могли бы удовлетворить самый затейливый вкус, если бы все то, что было экспонировано, встречалось действительно в торговле, а не было бы приготовлено только для выставки, как это мы замети­ли по поводу мануфактурных товаров.

Во всяком случае, если даже некоторые вещи и были сделаны только для выставки, то и это уже служит доказательством, что хорошо и изящно работать русские умеют. Какие причины препятствуют показываться в торговле краси­вым вещам, экспонированным на выставке, — трудно сказать; может быть, одна из причин та, которую указывает Б. П. Безобразов в своих письмах о выставке. Он говорит: «Не можем не упомянуть об одном характеристическом факте, о котором нам говорили производители господствующих во всей этой группе предметов роскоши: по их словам, спрос на эти предметы будто бы уменьшился у нас в новейшее время потому будто бы, что новая купеческая и финансовая аристократия, встающая на место дворянства, а именно ее жен­ский пол, не имеет вкуса к изяществу».

X. Z.

(Предметы роскоши на Всероссийской выставке в Москве. С.-Петербург, 1883)