Число собирателей растет все шире и шире. Нет такой области прикладного искусства близкого прошлого, которое не имело бы внимательных и ревностных коллекционеров. Нужды нет, что на старинный фарфор, хрусталь, бронзу, предметы обмеблировки, табакерки, серебро и т. д., цены растут буквально с каждым месяцем. На все найдется теперь покупатель, только давайте такие веши, которые не вызывали бы сомнений в своей подлинности. А вот таких-то вещей становится все меньше и меньше! Подделка широкой волной вливается в наш антикварный рынок, захватывая почти все области старинных производств и в особенности область старинного русского фарфора, серебра, мебели, люстр и бронзы.
Крупные антиквары отлично учитывают тот вред, который может принести так широко развивающаяся подделка старинных вещей, ибо уже теперь многие собиратели стали с большой опаской пополнять свои коллекции.
Сбыт подделок хорошо организован, и в Петербурге есть мелкие антиквары, имеющие магазинчики на людных улицах и занимающиеся распространением сомнительного товара.
Особлива изысканность подделки русских старинных фарфоровых произведений.
Русский старинный фарфор с увлечением собирают не только в пределах нашего отечества; и за границей теперь по достоинству оценили красоту, изящество и тонкость художественных русских фарфоровых работ и типичную прелесть и характерность тех грубоватых по внешности фарфоровых изделий, которые принято называть лубком. Предложение не может удовлетворить все растущий спрос. Любителям легкой наживы открылся широкий путь, и антикварный рынок запестрел подделками. Сначала подделыватели работали очень осторожно, подделывались только особо дорогие марки Императорского фарфорового завода, но теперь можно определенно сказать — нет такой сколько-нибудь интересной марки русского фарфора, которой не было бы в каталогах подделывателей.
Как в каталогах?! — удивленно спросит коллекционер. Неужели подделыватели так развили свою деятельность, что действуют при посредстве каталогов, то есть нисколько не скрываясь. Подделыватели не только рассылают каталоги, но десятки коммивояжеров разъезжают по России и предлагают подделку. Сейчас за границей подделка артистически тонка, в России ею занимаются мало и потому наша русская подделка никогда хорошо не выработана, ее легко заметить. Под Парижем фабрики Бурдуа и Блока, фабрики около Берлина и под Веной, где-то около венского Бадена, завалены работой подделки старинного русского фарфора.
Агенты подделывателей снуют по антикварам и предлагают или вновь изготовленные статуэтки, чашки, группы и т. д., или на любую фарфоровую вещицу поставить какое угодно клеймо, вытравить старое, если оно не интересно!
Помните, как у Островского: «По шести гривен бутылка, а ярлыки наклеим, какие желаете». Так и тут: «По три франка статуэтка, а клеймо и марки поставим, какие желаете...»
Надо заметить, что всем этим подделывателям немало помогает сама публика. Не те собиратели, что коллекционируют влюбленные в старину, не тонкие ценители прекрасного в памятках прошлого, а те из них, для которых собирательство только мода, которые заставляют горки и полки фарфором только потому, что это «так принято»...
Крупный, имеющий доверие антиквар «на комиссию» подделку не возьмет. К маленьким антикварам и доверие маленькое. Пользуются квартирами подставных «старых бар», посылают на дом к любителям помоложе подозрительных студентов, продающих якобы родовые вещи, прибегают к «бедным, но честным» вдовам, обитающим в громадных домах Фредерикса (сейчас гостиница «Октябрьская», возле Московского вокзала в Петербурге. — Ред.-сост.) и расстающимся из-за куска хлеба с чашками покойного родителя или статуэтками, когда-то украшавшими их мифические помещичьи дома.
Не меньше подделок и среди старинного серебра. Тут подделка еще тоньше, художественнее, чем фарфор. Подделыватели знают, что коллекционер серебра человек богатый, много видавший, и его так легко не провести. Но подделыватели сбивают с толку даже ученых исследователей, не только рядовых коллекционеров.
И серебро, как и фарфор, подделывают за границей, в Лемберге (сейчас Львов. — Ред.-сост.). Здесь масса подделочных мастерских, конкурирующих друг с другом. Коллекционеры очень ценят предметы аугсбургского и нюренбергского производств, особенно фигуры птиц и животных, и такие подлинные произведения достигают очень высокой расценки... На подделке этих фигур сосредоточено внимание лембергских мастеров. Затем идет подделка старинных кубков, украшенных на крышках русскими орлами. Сейчас почти нет ломбарда в Петербурге или России, где бы на распродажах не встречалось таких подделок. Оценщики ломбардов не очень-то изощренные люди, и агенты пользуются этим, несут туда серебро, довольствуясь ссудами, которые с лихвой покрывают действительную стоимость подделки. Старинные клейма-чеканы у мастеров изучены превосходно, их передают с фотографической верностью подлинника, и подделыватели вводят в обман кого угодно. Со старинными нюренбергского производства кружками и кубками, имеющими крышки, поступают еще и таким образом: достают только подлинные крышки, на которых большей частью ставились клейма мастеров и чеканщиков, а самые кубки и кружки подделываются. И тут почти невозможно уличить сбытчика подделки.
Ив. Лазаревский («Столица и усадьба», 1914. № 6. С.-Петербург)
Комментариев нет:
Отправить комментарий